Фермуар последней фрейлины

— Вы находитесь в зоне, контролируемой свободной пиратской республикой. За проход через эту зону положена пошлина. За неуплату пошлины — расстрел на месте. Будем платить?

Хорват что-то сказал пирату по-своему, тот засмеялся, ответил на том же языке. Шкипер повернулся к пассажирам, проговорил, стараясь не выказать испуга:

— Господа хорошие, они просят двести долларов. Если наберем — отпустят, нет…

— У меня нет долларов! — выкрикнул штабс-капитан. — У меня ничего нет! Я говорил — надо было отстреливаться!

— Угомонись, вашество! — оборвал его хорват. — Куда тут отстреливаться супротив пулемета? Еще раз спрашиваю — есть у кого доллары?

Пассажиры молчали.

Пират в кавалерийской шинели направил маузер в живот штабс-капитану и выстрелил. Офицер охнул, широко разинув рот, и завалился на дно фелюги. Остальные пассажиры замерли в ужасе.

— Ну что — будем платить? — повторил пират, обводя пассажиров веселым взглядом.

Толстяк в канотье покосился на мертвого офицера, переглянулся со своим другом, достал бумажник, порылся в нем. Пират шагнул к нему, выхватил весь бумажник, сунул к себе в карман, не глядя, оттолкнул толстяка, ткнул маузером в живот его спутника, тот икнул и тоже вытащил бумажник.

— То-то! — пират ухмыльнулся, оглядел остальных.

— Дамочка! — обратился к женщине в черном. — Колечки извольте! Я долго ждать не буду!

Женщина трясущимися руками стала снимать кольца, ссыпала их в ладонь пирату. Тот хмыкнул, оглядел остальных.

Тут к нему подобрался господин в черной паре, что-то зашептал на ухо, косясь на прочих пассажиров. Пират выслушал, поднял глаза на Анастасию Николаевну:

— Эта?

Господин в черном кивнул.

Пират шагнул к даме, проговорил сквозь зубы:

— Дамочка, извольте показать ваш багаж!

— Дуняша, — госпожа, не меняясь в лице, повернулась к горничной, — подай сундучок!

Дуняша подтащила хозяйский сундучок, вопросительно посмотрела на хозяйку. Та высокомерно взглянула на пирата, достала висевший на шее маленький ключ, отперла сундук. Пират наклонился, принялся шарить в сундучке.

— Дуняша, подай мне нюхательную соль! — проговорила Анастасия Николаевна чужим ломким голосом, сквозь который прорывалось страдание.

Девушка протянула ей тяжелый синий флакон.

Госпожа открыла флакон, поднесла к носу, чуть заметно поморщилась. Пират к тому времени закончил обследовать сундучок, распрямился, повернулся к Дуняше и вырвал у нее из рук саквояж. Девушка вскрикнула, повернулась к хозяйке с виноватым лицом, та чуть заметно махнула рукой — мол, что поделаешь, и не такое перенесли, переживем и это…