Фермуар последней фрейлины

Правда, в мирном городке на берегу моря поверить в это было трудно. Здесь ничего не происходило, вернее, из года в год происходило одно и то же — в марте расцветала мимоза, и весь город утопал в ее нежном аромате, потом на смену ей приходили синие сережки глицинии, потом — олеандры и бугенвиллии…

Анастасия Николаевна начала бледнеть и худеть. Теперь она с трудом поднималась по каменной лестнице к своему дому, дважды или трижды останавливаясь по дороге, чтобы перевести дыхание, часто застывала на месте, держась за сердце.

Врач, которого она вызвала, долго осматривал ее, прослушивал легкие, сердце, качал головой и хмурился. Наконец, он сказал, что сердце госпожи Облонской надорвано перенесенными тяготами и что ей нужно беречь себя.

— Что вы посоветуете мне принимать?

Доктор тяжело вздохнул:

— Боюсь, что от вашей болезни нет лекарства…

Что-то в его голосе не понравилось Анастасии Николаевне. Она прямо, пристально взглянула в его глаза и спросила:

— Доктор, скажите честно, сколько мне осталось?

Доктор смущенно потупился.

— Скажите правду, — требовала больная, — мне непременно нужно знать, сколько еще я проживу.

— Ну, это зависит от целого ряда факторов… — протянул врач. — Разные организмы по-разному сопротивляются болезни…

— Доктор, прекратите заговаривать мне зубы! Скажите честно, сколько мне осталось — год? Полгода? Месяц?

— Ну, если вы так ставите вопрос… — Врач тяжело вздохнул. — Думаю, вам осталось не больше трех месяцев.

— Что ж… — Анастасия Николаевна, казалось, стойко приняла это известие. — Что ж, спасибо вам за честность.

Она щедро расплатилась с врачом, а когда он ушел, позвала в свою комнату Дуняшу.

— Дуняша, милая… — проговорила Анастасия Николаевна, как будто с трудом подбирая слова. — Ты служила мне много лет верой и правдой. Скоро твоя служба завершится…

— Что вы такое говорите? — перебила ее девушка. — Вы хотите прогнать меня? Уволить? Чем я вам не угодила?

— Нет, милая! — поспешила успокоить ее хозяйка. — Я всегда была довольна тобой, твоей преданностью и добротой. Я никогда не рассталась бы с тобой по своей воле. Однако Бог судил иначе. Мне осталось жить совсем недолго…

— Что вы! — снова перебила ее горничная. — Это вам доктор сказал? Не слушайте его! Эти доктора… что они понимают? Коли Господу будет угодно — вы проживете еще долгие годы! А мне только того надобно, чтобы быть при вас…