Фернок 2 (СИ)

Часто бывало, Мерфи старался придать словам символичность, чтобы не выглядеть пустым, не имеющим изюминки бандосом, произнося тяжеловесные двусмысленные выражения.

Временами в нем пробуждалось нечто поэтическое, похожее на необнаженную музу. Но талант, нуждающийся в скорейшем

высвобождении, гасила нечистая работа. А какой-то другой жизни, более честной, менее агрессивной, автоугонщик всячески сторонился. Боялся, что не привыкнет к ней, если попробует бросить свой “бизнес”. Ведь в случае провала вор будет до конца дней ощущать себя изгоем, вынужденным проживать в конфликтных условиях из-за врожденной неспособности “барахтаться” как все.

Возможно, бандитские устои, слишком контролирующие качество настроения, с течением лет начинают приедаться, прекращают казаться прикольными и превращаются в то, от чего хочется поскорее избавиться.

К тому же, антизаконная деятельность накладывает массу обязательств, от отношения к которым зависит судьба ближних и друзей. С возрастом нести ответ становится все труднее, и человек, когда-то перешедший на сторону анархии, начинает систематически оборачиваться.

- Ты ведь не так давно был совсем таким, как я, комиссар… - Тревор, смотря на Эсмонда, видел себя, только когда-то носившего полицейский значок, - Изгоем… - эта крепко установившаяся ассоциация сдружила его с ним.

- С чего бы? – не приемля подобных сравнений, Фернок посерел.

- Ну, знаешь. Как бы объяснить… - Мерфи нагнулся как вопросительный знак, - Тебя сослали на улицы за плохие дела, я же – доброволец. Но все равно наши биографии в каких-то моментах, не сразу уловимых, совпадают… - а потом выпрямился. Как восклицательный!

- Ну, знаешь… - повторил экс-комиссар ради стеба, - Образы, возникающие в сознании без внешнего раздражителя, устраняются принятием соответствующих лекарств, которые можно приобрести, имея на руках письменное обращение психиатра к фармацевту…

- Что? – Фернок выражался гораздо сложнее и разнообразнее, чем его друг/король автоугонов. Но пришлось стать чуть-чуть проще для того, чтобы собеседник лучше “улавливал”:

- Галлюцинации, приятель! От них лечиться нужно…

Сутки назад.

Вновь задремавшего француза разбудил ослепляющий свет фар грузовика, ехавшего в его сторону на средней скорости. Барнэйб не успел покинуть кабину…

Получив серьезную внутричерепную травму, глава спецслужбы, которая является контрольным пунктом Повелителей Смерти в Мракан-сити, попытался вылезти из расплющенного внедорожника.

Но Мерфи, выпрыгнув из тачки, не позволил раненому покинуть стоянку.

- Тебя ждет нечто пострашнее, чем пуля! Готовься!

Возмужав, Торрес посмел с ним не согласиться:

- Нет, меня уже ничего не ждет, ублюдок! – нисколько не сомневаясь в сказанном, он проглотил таблетку цианида.

Почувствовав себя козлом отпущения, Мерфи ругнулся:

- Вот сволочь… - мстителя распирало от того, что свинья, убившая двух его корешей, сдохнет не от его руки, - Проклятый самоубийца! Трус…

- Да с радостью, если бы не лень…

Дружелюбием по отношению к знакомым, легкостью, хозяйским складом характера и другими редкими для преступника чертами Мерфи отличался от большинства профессиональных угонщиков, оставляя у многих не слишком положительное в виду его “работы”, но и не совсем отрицательное впечатление.

- Лень – врожденный порок определенных людей, неизлечимый в большинстве случаев – сказал Фернок, - То есть, если ты вдруг одним дождливым утром проснулся и понял из-за какого-то ударившего в голову импульса, что она - твой личный крест, значит, все, спрятаться не получится, сколько не пытайся…

- Ну, не переживай за меня так – попросил друг, - Я не такой уж и плохой…

Экс-комиссар достал из черного, рваного в двух местах пакета банку виски и пригубил эти пол-литра в качестве успокоительного:

- Что могу сказать? Будем надеяться!

“Зачистка не требует трезвого рассудка, иначе сложно будет зачищать. Мы с Мерфи день назад, незадолго до ликвидации Торреса, выяснили – город принадлежит секте.

Корни ее происхождения ведут в глубокую древность, когда