Феронакозия

– В тебе говорит на удивление живучий юношеский идеализм, – профессор вынул из кармана пачку сигарет и золотую зажигалку. Он прикурил, медленно с наслаждением затянулся и продолжил, – и глупость. Ты ведь уже не мальчик. Оглянись! Многих ты встречал, кто был бы способен изменить правила?

– В другой раз я с тобой пофилософствую, профессор, – дерзко отозвался Стас и протянул Завадовскому письмо Дины Вахрушевой, – Я ведь к тебе опять с корреспонденцией. Желаешь ознакомиться?

Завадовский наклонил голову и, сощурившись, глядел некоторое время на Стаса. Потом осторожно взял письмо, прочитал его в полной тишине и снова уставился на журналиста. В глубине тутанхамоновых глаз отсутствовал свет, там царила непроницаемая пустота. Завадовский опустил письмо на колени, достал еще одну сигарету, щелкнул зажигалкой и выпустил тонкое кольцо дыма.

– Новая версия истории семьи Вахрушевых, – произнес он наконец. – У вас с Лизой литературное состязание? Я предупреждал, что сумасшествие заразно. Не думал однако, что ты так быстро его подхватишь.

– Не приписывай мне Лизину болезнь! – воскликнул Стас. Он схватил письмо с колен Завадовского и запихал его в нагрудный карман. – Допускаешь, что это правда?

– Преступник в написанном тобой дурновкусном триллере – не сын, а старший Вахрушев, его отец, если уж на то пошло.

– А кто стрелял в девушку?

– Девушку зовут Виола, – многозначительно приподнял брови Заводовский, – Как я помню, ты познакомился с одной Виолой вчера в баре. И после этого ты сочинил нелепое письмо и пришел с ним ко мне.

– Не лепи из меня сумасшедшего! – заорал Стас, – Письмо годы пролежало под подоконником у Вахрушевых!

Профессор устало покачал головой.

– Послушай, Стас, – тихо начал он, – ты совершил достаточно идиотских поступков, свидетельствующих о развитии душевной болезни. Связаться с Вахрушевым было для тебя безумием, заморочить голову Лизе и отправить ее к Кривенко – тоже. Поездка к несчастной матери, потерявшей ребенка, визит к генералу – все непростительные глупости. Я что-то забыл упомянуть?

– Может, глупостью было доверять тебе? – спросил Стас.

– Очень трезвая мысль на фоне всего остального, – спокойно ответил Завадовский. – Если бы ты не натворил всего перечисленного, то Лизе, возможно, не понадобилась бы серия очень рискованных процедур. И у меня в клинике не появилась бы пациентка Горина Л.Н.

Стас в возбуждении вскочил со скамейки и уставился на Завадовского. Лицо его побагровело, взгляд сделался диким и бешеным.

– Ты в сговоре с этими упырями! От кого бы еще ты узнал, где я бывал и что делал?

– Без некоторых из них я не мог бы оказывать помощь людям, вести исследования. Но мы отошли от темы. Не стоит сейчас обсуждать мои мотивы, они слишком сложны для тебя. Ты вляпался в дерьмо по уши и потащил за собой остальных.

– А что же генерал? Он ведь не с ними?

– Генерал – послушный винтик. Он не пойдет против системы. Мне жаль тебя разочаровывать.

Стас вынул телефон и набрал номер генерала. Короткие резкие гудки, телефон генерала был выключен.

– Подтверждает твою правоту, – сказал Стас изменившимся голосом.

– Ты мечтал о простоте и открытости, – ответил Завадовский, – и вляпался в очень плохую историю. К сожалению, не только твое психическое здоровье, но и твоя жизнь в большой опасности.

– Значит, скоро одним идиотом станет меньше, – пробормотал Стас.

– Ты захотел стать героем, Станислав Альбертович. А герой всегда немного глуповат или безумен. У меня есть предложение. Я могу вмешаться, почистить твою память. Сделать тебя снова tabula rasa. Возможно, все на это согласятся. В моих профессиональных качествах сомнений нет. Пожалуй, память придется стереть полностью. Также, как и Гориной, по твоей вине.

– А что ждет пациентку Исаеву, доктор Менгеле?

– Попробуй угадать.

– Почему бы и нет?! Вахрушев – серийный убийца и психопат. Она – живой свидетель. В своей больнице ты можешь делать с ней все, что захочешь. Можешь даже отдать ее снова в руки Игрока, чтобы он довел незаконченное дело до конца.

– Вполне реалистичное предположение, однако ошибочное. Лиза для меня больше, чем пациентка. Работая с ней, я буквально сдуваю с нее пылинки. Иногда мне кажется, что мы понимаем друг друга без слов. Например, сегодня я знал, что, оставшись в моем кабинете, она позвонит тебе.

– Ты использовал ее, чтобы заманить меня в ловушку.

– Признаюсь, – кивнул Завадовский, глядя вдаль, – я все чаще думаю о том, что мне придется остаток своих дней провести вместе с Лизой.

– Выходит, ты не только Тутанхамон, но еще и Пигмалион? – Стас исподлобья смотрел на Завадовского, на острый кадык на его худой длинной шее, и тот безошибочно прочитал угрозу в его взгляде.

– Эх, Станислав Альбертович, – Завадовский усмехнулся и покачал головой, – экой ты буйный! Таких сегодня мало. Это в тебе и привлекает. Здесь за каждым деревом по санитару. Так что без глупостей! Лучше скажи, ты согласен на процедуру полного забвения? Жизнь в обмен на память. По-моему, выгодное предложение, от которого нельзя отказываться.