Ферромант

— Дай, — юноша взял запястье и приподнял так, чтобы разглядеть рану. — Надо убрать осколки. Может быть немного больно, но придется потерпеть. Хочешь, подую?

Девушка сжала кулак, и на пол вновь сорвались темные капли.

— А вот это зря. Завтра война, а ты совсем расклеилась.

Ведьма сжала ладонь еще сильнее, надеясь, что пленник не увидит скривившиеся губы и дрожащие скулы и не обратит внимания на учащенное надрывное дыхание. Она не могла пустить слезу за неимением глаз, но плач — это далеко не только слезы.

— Что у вас опять за крики? — Рюген вошла без спроса, оттолкнув доспехи в стороны, будто связки камышей. Ворвавшийся следом сквозняк распахнул полы халата, и склонившийся над колдуньей принц предстал совсем в ином виде, чем хотел бы. — А… Милые бранятся — тешатся? Что ж, не смею мешать.

— Кончай паясничать, — прохрипела подруга.

— Да я, вообще-то, по делу. Меня который час не покидает ощущение, что сюда движется что-то очень большое и столь же опасное… Вот думаю — это осенняя хандра или пророческое предчувствие?

— Артан готовится напасть.

— Вот так да, — брови взмыли на лоб. — Под стариком закачался трон? Ох уж эти людишки, ох уж эти игры престолов… Ладно, развлекайтесь, а я слетаю на разведку.

— Будь осторожна.

— Вы тоже. И не вздумайте заделать маленького.

— Рюген!

— Уже лечу! — егоза закачала руками, точно крыльями, но у порога обернулась и ехидно подмигнула принцу.

— Иногда так и хочется ее придушить…

— Она любит тебя, — Амис сел на край и уложил кисть на колено. — И желает самого лучшего.

— Так это ты у нас «самое лучшее», что ли? — Элара фыркнула, но как-то тихо, неуверенно.

— Не знаю, — первый осколок улетел в окно. — Но еще вчера Рю чуть не убила за поцелуй, а теперь… сама видишь.

— Просто дурачится, — проворчала ведьма.

— Дурачится — так дурачится, — узник выбросил последнее стеклышко, стер кровь и бережно забинтовал изрезанную ладонь. — Готово. И больше так не делай.

— Убирайся, — вместо благодарности прошипела в ответ, — не то выведу силой.

— Посмотри на них, — Амис указал на приунывшие доспехи, понурившие наплечники и шлемы с сиротливо поскрипывающими забралами. — Еле на ногах стоят. Пусть отдохнут — и ты тоже отдохни.

— Проваливай…

— Да уйду я, угомонись уже! Можно хоть пять минут с тобой посидеть?!

Несмотря на истощение и дикую усталость, Элара сумела приказать латам вышвырнуть наглеца в коридор и закрыть засов. После чего перевернулась на бок, поджала колени к животу и беззвучно разрыдалась.

***

После тревожной и крайне печальной новости сон как рукой сняло, да и странная ссора не добавляла спокойствия. Побродив немного по замку, Амис оделся потеплее и поднялся на крышу — подышать свежим воздухом и подумать о делах грядущих. Вдали, у самой кромки леса горели костры — сотни огоньков трепыхались на земле, как сбитые с неба звезды. Принц ничего не смыслил в военном ремесле, но понимал — если у каждого огня сидело хотя бы десять ополченцев, защитникам придется несладко. И кто знает, на что пойдет Элара, если первоначальный план провалится и стычка перерастет в полноценный бой.

Больше всего узник не хотел крови, ибо за последние дни повидал ее достаточно и пролил собственную. И на своей шкуре осознал, что боль и смерть — далеко не такие возвышенные и благородные, как описывают в рыцарских романах. Особенно, когда против тебя выступает родной брат и подданные твоего же королевства. Эта история началась с междоусобицы — неужели ей и закончится?

Но была и еще одна причина зябнуть на семи ветрах — у стойки с оружием принц заметил одежду Рюген. Значит, сюда драконица и вернется, и это будет отличный шанс обсудить кое-что важное. Однако первой к Амису подошла вовсе не та, которой он готовился изложить свой гениальный план, над которым принц так задумался, что даже не услышал шагов.

— Ваше высочество? — раздался позади робкий голосок. — Я искала вас по всей цитадели.

Инна держала поднос с плотным ужином и бутылкой вина, и, несмотря на меховой плащ поверх платья, меж губ то и дело прорывались струйки пара. Осень еще не вступила в законные права, а ночи становились все холоднее, и какой-нибудь знахарь-проходимец обязательно бы увидел в этом недобрый знак.

— Спасибо.

Служанка поставила поднос между зубцов и собралась уйти, но Амис окликнул:

— Стой. Есть разговор.

— Слушаю? — на щечках проступил румянец.

— Сначала перекусим. И дождемся Рюген.

Ждать пришлось долго — не меньше часа, и они успели все выпить и съесть в смущенной тишине, прежде чем диск луны расчертила острая тень, а над головой хлопнули кожистые крылья. Рю приземлилась в раскатку, скользнув от края до края верхом на снопах искр из-под когтей, и остановилась прямо перед узником.

— Уже все? — прорычала девушка, пыхнув струями дыма.

— Иногда мне кажется, что ты ревнуешь, — Амис привалился к зубцу и скрестил руки на груди, пряча озябшие пальцы под мышками.

— С чего вдруг? — на чешуйчатой морде проступило некое подобие удивления, причем явно наигранного. — У вас все равно ничего не получится. Элара ошибок не повторяет — уж в этом не сомневайся.