Ферромант

— Не испытывай мое терпение, — девушка шумно выдохнула и потерла лоб. Было видно, что до возни с заложником ведьма очень долго и упорно занималась основной работой, но не бросила страдальца на откуп Инне или прислужникам, а взялась лечить сама. — В философию он ударился. По голове вроде много не били.

— Тебе уже говорили, что ты очень миленькая, когда злишься?

Принц понимал, что заходит за флажки, и все же надеялся, что раненого и полуживого слишком сильно наказывать не будут, поэтому и наглел, протискиваясь сквозь душевную броню, как стилет в сочленение. Но вместо вспышки гнева Элара спокойно произнесла, не отвлекаясь от склянок и порошков:

— Говорил. Твой отец. Где-то за неделю до всего этого, — пальцы качнулись перед повязкой.

Амис хотел немного поглумиться — по-дружески, без злобы — но в итоге в сердце каленым кинжалом вонзился стыд, будто парень лично пытал ведьму. А ведь он ничего такого не делал… просто хотел пырнуть в живот… и замышлял убийство… и обещал заковать в колодки на площади… и поджарить на медленном огне. Яблоко от яблони? Неужели Рю права во всем? Что вообще человек, которому в лучше случае отведено лет пятьдесят, знает о бессмертных созданиях из иного мира? Сколько таких как он Элара повстречала на пути? Скольких любила, скольких ненавидела, скольких пережила? Она же помнила отца совсем крохой, а сейчас его путь уже близится к концу. Так какой во всем этом смысл? Разве не правильнее поступить по уму, а не вестись на поводу у чувств, которые порой заводят в такие дебри, куда здравомыслящий человек никогда не сунется.

— Что ж, — узник побарабанил ногтями по борту ванны и вздохнул. — Твоя взяла. Мне крыть нечем.

— Неужели? — колдунья поднесла колбу под тускнеющие лучи и легонько встряхнула. — Кто-то научился признавать свою неправоту?

— За две недели в этом замке я научился большему, чем за восемнадцать лет во дворце, — Амис грустно ухмыльнулся, глядя на едва различимое отражение молодого мужчины, а не хлыща и повесы. — И хотел бы поучиться еще.

— Кажется, я забыла преподать тебе самый важный урок. Что ж, наверстываю упущенное: не наступай на грабли. Пожалуй, это самый полезный навык. Не забывай его — и проживешь долго и счастливо.

— Элара…

— Заткнись, — склянка лопнула в ладони, и на столешницу брызнули вспененные капли, однако ведьма, казалось, этого вовсе не заметила. — Просто… заткнись.

Принц не собирался так просто отступать, но тут в окно, чиркнув крыльями по металлу, влетела железная птица и рухнула на стол, сметя все банки и порошки. Девушка взяла обмякшее существо и поднесла к уху, точно морскую раковину, и долго слушала, после всего вскочила, стремительно бледнея.

— Не сейчас… — прошептала, глядя в закатную даль. — Только не сейчас…

— Что случилось? — Амис тоже встал, не забыв прикрыть причинное место. — Опять драконы?

— Хуже. На подходе вальдранская армия.

Глава 17

Днем ранее

— Они все в сговоре! — орал Артан, потрясая мечом, и толпа внимала каждому слову принца. — Эльбер снова взялся за старое, наивно полагая, что все забыли об их былой связи! И хуже всего — Амис вовсе не мученик и не жертва, как все считали, а пошел по стопам отца! Яблоко — от яблони!

Люди ахнули, с недоумением и гневом уставившись на черные окна дворца.

— Мой брат и раньше был падок до женщин, — рыцарь расхаживал по верхней ступени, метя мрамор плащом. — Но возлежать со злейшим врагом — это не просто мерзость, недостойная королевского рода. Это — измена!

Толпа загудела, как море в шторм. Тысячи кулаков затряслись над головами, и из уст в уста переходило единственное слово: позор!

— Вы думали, почему король отозвал моих рыцарей? Потому, что боялся за сына? Нет. Сын прекрасно себя чувствует, ублажая деспота и убийцу. И если у отца не хватит смелости и духа раз и навсегда избавиться от твари, то это сделаю я! К тому же, нашлись неравнодушные люди, которые помогут в этот темный час. Нам дадут амулеты и зелья, которые даруют неуязвимость против чар. И Железная ведьма не сможет ничего нам сделать, — в доказательство Артан достал из ременной сумки изрезанный рунами коготь на веревке и крохотный бурдюк. Амулет повесил на шею, а колдовской взвар выпил до дна у всех на виду и тряхнул головой, как после чарки крепкой браги. — Я иду к Проклятой горе прямо сейчас. Кто со мной!

Площадь ответила единогласным восторженным воплем.

— Артан! — на крыльцо, растолкав выстроившихся перед воротами гвардейцев, выбежал король, за прошедший час постаревший лет на десять. — Ты не ведаешь, что творишь! Умоляю, не повторяй мою ошибку!

Принц остановился и встал вполоборота, указав обличающим перстом на согбенного старика с растрепанными седыми волосами, всклокоченной бородой и съехавшей набекрень короной.

— Посмотрите на него, — процедил рыцарь, ничуть не скрывая ненависти и презрения. — И это, по-вашему, достойный правитель?

Люд недовольно завыл, и в Эльбера не полетели плевки и мусор только потому, что рядом стоял Артан.