Ферзи

— Странно, как меняет человека толика безнаказанности, — шёпотом заметила девушка, обращаясь к темечку духовника или иллюзорной жабе, сошедшей за неплохого слушателя. — Совершенно недавно был вполне милым юношей, не без изъянов и пробелов в воспитании (кто нынче этим воспитанием может похвастаться?), со странным чувством юмора, но вполне адекватным в общении. Возможно, не всем такое общение и приносило удовольствие, но всё-таки выстраивать диалог можно было. Однако стоило случиться небольшому инциденту (с некоторыми подобные случаи происходят постоянно и являются нормой), из которого ему удалось счастливо выпутаться, отделавшись малой кровью, — и всё меняется! Вот уже человек не простой парень, а великий герой! Капитан Эл местного разлива! И как он вдруг преображается! Даже неказистый весьма посредственный человечишка, чьей главной положительной чертой было отсутствие глистов, начинает представлять себя гением, красавцем и осью мира, вокруг которого вихрится сила. Он сразу же начинает командовать, навязывать своё мнение и вообще потребительски относиться к окружающим. И вот же ни капли сам не изменился, а остальные обязаны с ним считаться, — от возмущения девушка даже попыталась топнуть, но пространство не предполагало таких манёвров. — Если бы при этом он ещё не переходил нормы дозволенного. Но как же! Мы же теперь самые крутые! Нам всё можно! Хочешь — груби, хочешь — командовать лезь ко всем. Совсем страх потерял… — Валент тяжело вздохнула и, стянув с руки превратившуюся в огарок перчатку, поковыряла грязным ногтем затянувшуюся ранку от зубов зомби-козла. — А всё от безнаказанности! Получил бы один раз как следует по сопатке, дали бы ему трынды, вмиг вспомнил бы, кто он есть. А то перья распустил, павлин щипаный. А ведь дальше будет только хуже. На такой благодатной почве все перекосы характера особенно рьяно расти начинают и ничем их уже будет не выполоть. Хоть косой коси, хоть инквизитора проси!

— Нет!!! — истово заорала Яританна, подскакивая на месте и сбрасывая с колен сладко сопящего вора.

От её в разные стороны пахнуло импульсом едва усвоенной силы, что дёрнувшись, резко ушла в землю. Тут уж подскочила и Алеандр, стимулируемая острыми шипами в мягкое место. Взвизгнув, травница метнулась к товарищам, чтобы уже, сидя на коленях Снежева, с оторопью наблюдать, как хаотично вздымаются из земли каменные иглы, пропаривая пространство почти до днища ступы. Слегка дезориентированный Виль сперва попытался скинуть с колен лишний балласт и продолжить спать, но получив чувствительный укол в бедро, разом взбодрился.

— Что ты натворила? — отстранённо и, кажется, немного обречённо спросил он, хотя рычание оказалось бы уместнее, раз приходилось сбивать ногами подбирающиеся слишком близко каменные шипы и стараться не попадать по ним задом.

— А чего сразу я? — резонно возмутилась девушка, за что сразу же была сброшена с колен на растерзание шипам самым что ни на есть хамским образом. — Я ничего не делала! Только разговаривала… сама с собой… для успокоения.

— Ведьма должна молчать! — недовольно шыкнул на неё парень, пытаясь приподнять намертво засевшую в разбушевавшейся земле конструкцию, но коварная стихия держала борта, как голодный зверь.

— А в глаз за ведьму? — серьёзно оскорбилась девушка, хотя и принялась помогать товарищу по несчастью по мере сил и роста. — То же мне инквизитор нашёлся!

Стоило последней фразе сорваться с губ, как земля под ногами неистово затряслась и покрылась пышущими жаром волдырями, гулявшими под поверхностью, как личинки под кожей. Эл со всей возможной смелостью пнула ближайшую, только непонятное образование лихо увильнуло из-под пятки, от чего нога по щиколотку провалилась в вязкую грязь. Бросив на неё мимолётный взгляд и, кажется, вполголоса ругнувшись, Виль оставил бесплодные попытки вырваться наружу и кинулся к окружённой пузырями блондинке.

— Вот дурища, — злобно смотрел он на растерявшуюся травницу, хоть голос и звучал мягко и ласкающе, пока парень прижимал к себе дрожащее во сне тело духовника, — нашла, кого в присутствии некромантки поминать! Тем более нестабильной и недавно напитавшейся! Хорошо ещё, что она не огненная, запеклись бы не хуже карасей в глине.

По мере того, как Чаронит переставало трясти, успокаивались и волнения взбесившейся почвы, лишь слегка рябью пробегая под ногами и пожитками. Ступу перестало трясти пыточной корзиной, почва медленно охлаждалась до привычной температуры и потрёпанные жизнью мешки перестали скакать, разбрасывая во все стороны перья из набивки. Снежев уже не сжимал девушку до хруста в костях, а лишь слегка поглаживал по встрёпанным волосам, баюкая по мере сил. Если судить по страдальческому выражению лица, сил баюкать взрослую далеко не тощую девицу, скрючившись в три погибели у него было не густо.

— Нужно её как-нибудь разбудить, пока опять чего-нибудь не приснилось, — сквозь зубы прошипел парень, пытаясь поудобнее устроиться в замкнутом пространстве. — Но только так, чтобы нас при этом случайно живьём не похоронило.