Фиалок в Ницце больше нет

Ведь Полина была еще той дрянью, запросто могла всучить банкиру копию – которую они опять же заменили на другую подделку.

Что тогда?

Нет, наверное, все же придется падать ниц и целовать подошвы элегантных кожаных мокасин.

– Ну что же, одну половину долга вы, если картина подлинная, считайте, отработали. Осталась другая половина.

Уставившись на шефа, Саша прошептала:

– Но она стоит два миллиона долларов, а мы должны вам сто тысяч!

Шеф протянул:

– С учетом специфики оценим ее в пятьдесят. Половину, повторюсь, вы погасили, где другие пятьдесят?

Илья наконец выпалил:

– Забирайте «Ваню Гога»!

Ну да, спасали Илюшу, чтобы не отдавать «Ваню Гога» одним бандитам, а теперь преподносят его другим.

Но тоже бандитам.

– Ваша крысиная забегаловка? Нет, чем-чем, а ресторанным бизнесом я заниматься никогда не буду: терять деньги я могу и иным, более разумным способом!

Шеф, пройдясь по комнате, вышел на балкон и сказал:

– Хорошая квартирешка. Ваша ведь?

И он уставился на Сашу.

Она не сомневалась: точно ведь знает, что ее.

– Думаю, ее как раз хватит для уплаты второй половины вашего долга. Документы на квартиру ведь здесь есть?

Саша беспрекословно вытащила их из стенного бара.

И пусть квартира стоила больше, но спорить с шефом было бессмысленно.

А то в самом деле заставят есть уши друг друга, убьют и выбросят расчлененные трупы в Финский залив.

Предварительно изнасиловав.

– Саша, не делай этого! – крикнул Илья и осекся. Ну да, у него было около двух тысяч долларов из бабкиного наследства – вряд ли шеф был бы согласен умерить свои аппетиты.

Просмотрев документы, шеф сказал:

– Мой юрист все оформит и к вечеру привезет на подпись. Нужен ваш паспорт, так что принесите. И даю вам двадцать четыре часа, чтобы убраться отсюда.

Какой, однако, добрый. Паспорт Саша принесла: как будто у нее было выбор.

Ну да, Финский залив.

– А заодно и эту картину специалист осмотрит, результат тоже будет к вечеру. Вот к шести и встретимся, подойдет?

Вопрос был издевательский: как будто у них имелся выбор.

Шеф кивнул двум своим людям.

– Останетесь и проконтролируете, чтобы никто не делал никаких глупостей.

Ну да, он боялся не того, что они позвонят в милицию (что абсолютно бессмысленно), а того, что сбегут.

Поэтому и оставил охрану.

Когда шеф и большая часть его людей, прихватив Петрова-Водкина и документы на квартиру, удалились, Илья, вытащив Сашу на балкон и закрыв стеклянную дверь, сквозь которую за ними внимательно следили люди шефа, но хотя бы не слышали, о чем они шушукаются, заявил:

– Ты отдала ему все, что у нас есть!

Саша отрицательно качнула головой.

– Нет, не все. Самое ценное я ему не отдам.

Илья горячо зашептал:

– Ты имеешь в виду мою пару штук долларов?

Вряд ли шефу они были так важны.

– Тебя, – ответила Саша и на глазах их тюремщиков наградила Илью долгим страстным поцелуем.

Шеф прибыл в начале шестого: веселый и милостивый. С ним пожаловал и молодой очкастый тип с большим кадыком: юрист, который разложил перед Сашей кипу документов, веля подписать то в одной графе, то в другой.

Когда Саша выполнила все, что от нее требовали, понимая, что расстается, причем безвозмездно, с третьей квартирой (но и за две предыдущих она, как выходило, ничего не получила – кроме нескольких фальшивых долларов и кипы серой бумаги), шеф проинформировал ее:

– Кстати, мазня настоящая, это мне человечек подтвердил.

Нет, не все в этом мире поддельное!

Посмотрев на часы, шеф заметил:

– Двадцать четыре часа. Чтобы к шести вечера завтра вас тут не было. А если будете…

Саша вежливо добавила:

– Изнасилуете нас и съедите, я это уже поняла. – И добавила: – Спасибо вам, несмотря ни на что!

Шеф вытаращился на нее: впервые она увидела его растерянным.

– За что?

Подойдя и поцеловав молчавшего Илью в щеку, Саша ответила:

– За него.

Когда делегация удалилась, Илья, вытащив из стенного бара бутылку коньяка, заявил:

– Надо это дело спрыснуть. Еще бы, из-за меня потеряла квартиру, все деньги – в общем, все, что у нас было…

– Тебе не стоит, у тебя диабет, а алкоголь при диабете…

– Да, мамочка! Нет, мамочка! Может, один раз можно сделать исключение, ведь повод наличествует!

Ну да, как ни крути, повод.

Саша улыбнулась: ну да, оно все так. Но отчего-то на сердце не было ни тяжести, ни горя.

– А где жить будем? – спросил Илья, протягивая Саше бокал, до краев наполненный коньяком. – На мою съемную, увы, нельзя: хозяйка – страшная ханжа. Придется искать новую, но не знаю…

Он смолк, и Саша поняла: он не знал, хватит ли у них денег.

– В «Ване Гоге», там же софа имеется! Я на ней лежала, спать можно.

Софа, на которой умер Ванечка.

Раздался звонок в дверь, и Илья едва не выпустил из рук бутылку, из которой как раз наливал коньяк себе в бокал.

– Это они? Решили еще что-то прихватить?

Саша вздохнула.

– Это наверняка чудо-доктор. Кстати, где ты держишь остатки своих капиталов, ты же не хочешь, чтобы он нас разрезал скальпелем на лоскутки?