Фиалок в Ницце больше нет

– А ты видела пункт о том, что в особых случаях супруги стипендиатов тоже могут получить приглашение и приехать, но за свой счет?

– Видела, но мы что, супруги? И что за особый случай?

Илья, откашлявшись, вдруг застучал по металлическому столу (они разговаривали на кухне, где дым стоял коромыслом: «Ваня Гог» в новогоднюю ночь был забит под завязку).

– На правах хозяина сего заведения прошу минуту тишины!

И когда все более-менее стихло, неуклюже опустился перед ней на колено и произнес:

– Ты выйдешь за меня замуж?

И преподнес ей красный футляр, в котором Саша с бьющимся сердцем обнаружила кольцо с бриллиантом.

Не таким, надо сказать, солидным, какие предпочитала ПВК, а даже, надо отметить, совсем крошечным бриллиантиком, однако какая разница.

Саша тихо произнесла:

– Это ведь четвертое предложение, которое ты мне делаешь?

– Всего лишь третье. Но будет и четвертое, если отвергнешь это. И первое с обручальным кольцом.

– Ты предлагаешь нам стать мужем и женой, чтобы… чтобы я имела возможность поехать с тобой?

Илья глубоко вздохнул.

– Ну и для этого тоже, но не только для этого! Я люблю тебя, черт побери!

И из-за этого «черт побери!» она и любила его.

Поцеловав Илюшу, ее Илюшу, в губы, Саша сказала:

– Ты стоишь коленом в раздавленном помидоре. Может, встанешь?

– Только если ты скажешь «да»!

Персонал вокруг зааплодировал – они решили, что Саша уже сказала «да».

– Ну, не могу же я расстраивать людей, раз они аплодируют. Ну конечно же, да! Только встань с помидора, тебе джинсы еще в Ницце понадобятся.

И уже после того, как выступил президент и пробили куранты, Саша спросила:

– Но что за особые обстоятельства? Ты уверен, что они мне выдадут приглашение?

– Уже выдали! Я звонил туда и все уладил.

Он звонил в Ниццу, хотя накануне едва в обморок не упал от мысли, что ему надо говорить по-английски?

– И что ты им сказал?

– Что ты требуешься мне по медицинским показаниям. Там такой хитрый пункт есть. У меня диабет, а ты делаешь мне уколы, если что. Иначе я в диабетическую кому впаду и умру, а им там такое не нужно. Пришлось соврать, что ты медсестра, но ты ведь, если что, изобразишь?

Саша с улыбкой проронила:

– Есть собаки-поводыри или, как я читала, даже собаки, которые могут чуять, повышается ли у больного диабетом как раз уровень сахара в крови. Значит, я – собака?

– Нет, это я больной. Причем не только диабетом. И слепой. И без тебя мне нельзя, ну никак. И дама, ну, та самая, которая в восторге от твоего французского, заверила, что мы получим два приглашения!

Саша расхохоталась.

– И ты все это провернул у меня за спиной?

Ну да, и в Ниццу позвонил, и второе приглашение выбил, и обручальное кольцо на последние деньги купил.

Вот почему в кубышке у них ничего не осталось.

– А как ты говорил, по-английски?

– Ну, у нее английский чуть лучше моего, как я понял. Пришлось организовать из рядов наших клиентов того, кто понимает по-французски. Помнишь того доцента с романской кафедры?

Саша обняла Илью, и тот гордо спросил:

– Ну что, не сожалеешь, что намерена выйти за меня замуж?

– За человека, который подарил мне Ниццу? Всенепременно. Кстати, нам бы хорошо озаботиться подачей документов в ЗАГС, ведь если у тебя стипендия пойдет уже с пятнадцатого… Когда мы успеем стать мужем и женой?

И тут Илья огорошил ее больше всего:

– А прямо сейчас! Потому что я это тоже уладил. Ну, прямо в «Ване Гоге» и распишемся. Вот и наша регистраторша.

И в самом деле, в костюме Снегурочки (правда, поистине тициановских габаритов) у стойки «Вани Гога» возвышалась дама, державшая в руках красную папку. Она громовым голосом провозгласила:

– Уважаемая Александра Ильинична! Уважаемый Илья Георгиевич! В первый день и первый час Нового года мы собрались в этом уютном питейном заведении, дабы вы стали мужем и женой…

Остальное потонуло в одобрительном улюлюканье гостей.

Все документы по экспресс-почте пришли вовремя, все договоренности с французским генеральным консульством на Невском, несмотря на праздники, прошли без сучка без задоринки, даже билеты на «Эр Франс» были куплены: к старому Новому году все было окончательно улажено.

Оставалось разобраться с «Ваней Гогом».

Собрав команду заведения, Илья, явно волнуясь, заявил:

– Ну, вы тут уже, конечно, слышали, что мы едем во Францию…

– В Ниццу, Илюша, в Ниццу! – сказал кто-то с белой завистью.

Илья прочистил горло.

– Хоть я и владелец, но ресторатор никудышный.

Сотрудники одобрительно загудели.

– Когда был жив Ванечка, заправлял всем он. Когда он умер, то бразды правления перешли к Саше, теперь моей жене.

– Горько! – протрубил кто-то. – Свадьбу вы ведь зажали, хоть и расписались!

Илья, окончательно смутившись, заметил:

– Ну зажали, тут ничего не попишешь. Просто мы уезжаем – и весь вопрос в том, кто останется за главного. И сможет ли заведение выжить без Саши.

Все разом смолкли, а Саша быстро сказала:

– Сможет! Ездить по бабам не одна я могу!

Сотрудники громогласно грохнули, а Илья похлопал по плечу бармена.