Фианэль Отважная. Книга 2

Всласть насладившись моментом и вволю натарахтевшись костями, Торин совершил, скорей всего, завершающий бросок.

Так оно и оказалось.

— Пять, два, один. И того уважаемый Торин набрал всего тридцать одно очко, — дабы не обидеть проигравшего Кройна, довольно сдержанным тоном произнёс Калин.

Услышав это, Кройн смачно сплюнул, но, тем не менее, промолчал. Да и что он мог сказать, если короткий турнир на выбывание, прошёл предельно честно и у всех на глазах? Ничего!

Естественно не имел, и не мог иметь никаких претензий Фрор.

Мы догнали удалившуюся от нас довольно далеко, замыкающую шеренгу арьергарда и здесь, члены Военного Совета разошлись по своим таэрам, дабы довести до своих воинов, только, что выработанную стратегию. Меня подобные дела никуда не звали, и я осталась в хвосте. Хотя, мне, конечно и хотелось посмотреть на никогда не виденных маленьких гномов и их мам. Ещё более хотелось пообщаться с ними. Но сейчас, для этого было отнюдь не самое подходящее время. Компанию мне любезно составил Ястреб, начавший было расспрашивать о нашем житье-бытье в Крае Медвежьих Полян. Однако я отвечала односложно и разговор, толком не начавшись, увял на корню. Наверное, виной тому было прекратившееся воздействие чудесного тысячесила и исподволь идущая ему на смену усталость, медленно, но уверенно накапливающаяся в теле, потерявшем недавно немало крови. Вскоре ко мне подошёл сухонький лекарь, с необычайно морщинистым лицом, присланный кем-то из членов Военного Совета и на ходу осмотрел мою рану. Её состояние его полностью удовлетворило, о чём он тут же сообщил мне, а затем ещё и отчитался Ястребу, который остался этим, весьма доволен. О чём свидетельствовал облегчённый вздох, вырвавшийся из его груди и враз прояснившееся лицо. — А ведь он действительно любит меня как свою родную дочь, — вдруг со щемящей нежностью подумала я, невольно вспоминая наше далёкое, совместное путешествие, оставившее в душе после недетских горестей Солнечной Долины, неизгладимый, светлый след…

В полночь мы остановились на двухчасовый отдых, ибо, несмотря на общепризнанную необычайную выносливость гномьего племени, многие таки выбились из сил. А потом трудный, опасный переход к Клыкастым Холмам продолжился. И никто не знал, увенчается ли он успехом, или нет…

А рано утром на горизонте показалась точка, быстро принявшая очертания низко летящего, огромного дракона. Это жутковатое зрелище впервые мгновения вызвало волну дикой паники в колонне, упрямо бредущей на север. Но, воины, заранее уведомлённые мной, через командиров их таэров, о вполне возможном появлении Крауга, быстро успокоили народ, вновь двинувшийся в нужном направлении. И как я предполагала, мой чешуйчатый друг явился отнюдь не один. На его широкой спине гордо восседал крохотный по сравнению с ним гоблин. Разумеется, это был дядюшка Рифли своей собственной персоной.

Подняв могучими, широкими крыльями порывы ветра, едва не сбивавшие с ног, Крауг опустился на землю в трёх шагах от нас с Ястребом. И, пока дядюшка приветственно помахав рукой, возился с крепёжными ремнями седла, я в упор уставилась в невинно захлопавшие глаза ослушника.

— Ты где должен сейчас находиться? — наконец тихо, без выражения поинтересовалась я.

— Ну… — дракон замялся и с задумчивым видом выдохнул из ноздрей, пару тугих струек снежно-белого дыма. — Вообще-то дома, на Волчьем плато.

— А почему же ты здесь, а не там? — вопросила я уже ледяным тоном, продолжая сверлить его крайне осуждающим взглядом.

— Госпожа! На то имелась веская причина, — попытался заступиться за дракона дядюшка, к этому времени освободившийся от кожаных пут, но ещё не покинувший седло.

— В таком случае пусть он поведает о ней сам, — покосившись на своего советника, сердито проворчала я.