Фигура легкого эпатажа

Нина провертелась всю ночь с боку на бок, тонкие простыни показались ей бельем из крапивы. Впервые спокойный муж и апатично-покорная дочь объединились и сумели победить жену и мать. Сообразив, что грубой силой со взбунтовавшимися родственниками не справиться, Нина Леонидовна приняла решение действовать хитростью. Утром она вышла на кухню и, пролепетав: «Простите меня, родные. Конечно, Анечка должна выйти замуж за любимого человека», залилась слезами.

Валерий Сергеевич и Анна бросились утешать ее, и в семье вроде установился мир. Но на самом деле Нина Леонидовна составила коварный план: до свадьбы оставалось еще три месяца, и дама собиралась использовать время для подрыва отношений жениха и невесты.

Нина Леонидовна проявила смекалку и недюжинные актерские способности. Для начала она сказала будущему зятю:

— Мишенька, переезжай к нам, до свадьбы пока поспишь в гостевой. Все равно нам родниться, нечего тебе в неуютном общежитии куковать.

Вообще говоря, подобное радушие должно было насторожить Антонова, но наивный юноша, обрадовавшись, принял предложение.

Будущая теща, выждав момент, перешерстила вещи предполагаемого зятя и узнала, что Миша прибыл в столицу из местечка Пронькино. Нина Леонидовна действовала словно детектив. За то время, что Миша жил у нее в доме, дама успела допросить жениха. Задала ему вполне конкретные вопросы: кто его родители? Приедут ли они на свадьбу? И получила исчерпывающие ответы: отец бывший спортсмен, нынче тренер, давно в разводе с мамой, где сейчас проживает, Миша не знает, да и узнавать не хочет. А мама юноши скончалась от рака, следовательно, ни свекра, ни свекрови у Ани не будет.

Нина Леонидовна сначала поверила Мише, но потом, обшаривая его чемодан в поисках паспорта, обнаружила листок, покрытый неровными, неразборчивыми буквами. Текст после расшифровки выглядел так: «Сыночек любимый! Давно тебя не видела, истосковалась. Может, найдешь время приехать? Ничего у тебя не прошу, ни из еды, ни из одежды, знаю, тебе бы самому прокормиться, не думай о матери, каша есть, и ладно. Вот только тоска поедом ест, боюсь, умру и не свижусь ни с тобой, сыночек, ни с дочкой Лаурочкой. Сделай одолжение, загляни хоть на часок! Правда, ехать сюда далеко. Нет, не обращай внимания на мои стоны, не траться на билет, просто черкни пару строк, мне хватит. Я тут целыми днями за тебя молюсь, всего только и сделать могу, что господа просить: пусть пошлет тебе там, в Москве, хорошую жену, дочь богатых родителей, чтоб зажил мой сынок в достатке, не считая копеек. А я, так и быть, носа не высуну, никто о моем существовании и не узнает. Целую много раз, твоя мама Алёна Ивановна».

Найдя цидульку, Нина Леонидовна пришла в полнейшее негодование. Значит, она была права. Коварный Михаил вместе с хитрой мамашей составили план, удавшийся на все сто. Алчные провинциалы возжаждали найти богатую, глупую москвичку, и им попалась наивная Анна. Это сейчас, пока свадьба еще не состоялась, гадкая старушонка лицемерно пишет сыночку, мол, никто о ее существовании и не узнает. А стоит только Михаилу получить официальные права на квартиру, как из этого богом забытого Пронькина явится баба в калошах, свалит в передней мешки и занудит:

— Вот, гостинец привезла, тут картошечка да огурчики соленые. Поживу у вас зиму, а то изба холодная, крыша прохудилась. Уж не гоните, по хозяйству помогу…

И что останется делать? А потом еще на шею сядут и другие родственники — в письме намек про дочку Лаурочку есть!

В первый момент у Нины Леонидовны возникло желание прихватить послание с собой и вечером, когда все сядут ужинать, швырнуть листок на стол да потребовать у Миши ответа:

— Почему ты, дорогой, назвался сиротой при живой-то матушке?

Но, слегка поостыв, Нина сообразила: так поступать нельзя. Во-первых, она будет выглядеть некрасиво — шарила в чужих вещах, читала не ей адресованные письма. А во-вторых, у наглого парня могут найтись оправдания. Например, сдвинет брови и буркнет:

«Она мне не родная мать, а крестная».

И докажи обратное! Следовало сначала отыскать обличающие Михаила факты, а уж потом бросаться в бой.

Нина Леонидовна принялась действовать. Пожаловавшись на плохое самочувствие, женщина приобрела путевку в Ессентуки и на глазах у мужа с дочерью отбыла на Кавказ, пить минеральную воду. Только далеко Нина не уехала — на первой же остановке сошла, вернулась в столицу, пересела в другой поезд и покатила в Пронькино.

Населенный пункт со смешным названием оказался очень маленьким городком, поэтому не успела Нина Леонидовна подойти к бараку, в котором был до отъезда в Москву прописан Миша, как моментально получила исчерпывающую информацию о семье Антоновых.