Филантропы в рваных штанах

На Перекрестке была сделана короткая остановка: здесь подобрали нескольких человек, в том числе Филпота, Харлоу, Истона, Неда Даусона, Сокинза, Билла Бейтса и Забулдыгу. Двое последних работали теперь у Смиритона и Бросера, но так как они с самого начала вносили деньги, то решено было не возвращать им деньги, а пригласить их на обед. Забулдыга и еще двое алкоголиков явились в драной одежде и стоптанных башмаках, большинство же было одето прилично. Кое-кто специально для этого случая взял из залога свой воскресный костюм. Некоторые надели новые костюмы, за которые выплачивали по шиллингу в неделю в рассрочку. Кое-кто щеголял в одежде с чужого плеча, были и такие, кто явился в вычищенных рабочих костюмах, а иные надели праздничные костюмы, которые не нужно было выкупать из заклада по той простой причине, что никакой хозяин ломбарда их не взял бы. Эти костюмы, если можно так выразиться, находились в переходном состоянии − явно старомодные, они лоснились от долгого ношения, но были еще слишком хороши для того, чтобы выходить в них на работу. Красс, Слайм и еще один или два холостяка красовались в стоячих воротничках и в котелках самого модного образца, что отличало их от большинства в шляпах давно забытых фасонов и в воротничках с загнувшимися краями. На Харлоу была старая соломенная шляпа, которую его жена вычистила щавелевой кислотой. Истон тщательно покрасил потертые края своего котелка чернилами. Хуже всего дело обстояло с обувью: не считая Раштона и его друзей, всего собралось тридцать семь человек, и среди них не нашлось и полдюжины, обутых в приличные ботинки.

Все расселись по фургонам и вновь двинулись в путь. Процессию возглавлял экипаж, где ехал Раштон, Дидлум, Гриндер и еще два-три члена Банды. За ним двигался большой фургон со Скрягой на передке. Рядом с кучером третьего фургона сидел Пейн, десятник плотников. Красс занимал такое же почетное место в последнем фургоне, а сзади расположился человек с почтовым рожком.

Красс, который брал фургоны, договорился с возчиками, что торжественный кортеж проследует по той улице, где жил он и Истон. Когда они проезжали мимо его дома, у дверей стояла миссис Красс с двумя молодыми людьми, их жильцами, все они махали платками и выкрикивали приветствия. Чуть поодаль стояли миссис Линден и жена Истона. Кроме того, звук почтового рожка взбудоражил окрестных жителей, они столпились у дверей и окон, глазея на мрачную вереницу.

Вскоре улицы Уиндли остались позади, и вот они уже едут по петляющей, залитой солнцем дороге, окаймленной кустами боярышника, остролиста и шиповника, мимо тучных, отливающих золотом полей пшеницы, мимо яблоневых садов, где пригнувшиеся к земле ветви сплошь усыпаны сочными плодами. Они едут по тенистым величественным аллеям, и над головами у них смыкаются кроны древних дубов, образуя зеленые арки, позолоченные мерцающими струями солнечных лучей, пронизывающих трепещущую листву; они едут по старинным громоздким каменным мостам, перекинутым через прозрачные потоки, отражающие кудрявые облака и голубое небо; а потом вновь вырываются на простор полей, раскинувшихся по обе стороны дороги до самого горизонта, и глядят, как колышется спелая пшеница, пасутся коровы и робкие овцы, убегающие прочь от стука фургонных колес. Несколько раз они видели кроликов, те весело выскакивали из-за ограды или прыгали на лугах прямо возле коров и овец. То тут, то там вдали, укрывшись в лощине или среди деревьев, мелькали сельские строения и стога сена, порой возле них показывалась квадратная увитая плющом башня старинного монастыря или одинокая ветряная мельница с вращающимися крыльями, которые то освещались солнечными лучами, то пропадали в тени. Они ехали мимо стоявших у дороги домиков под соломенными крышами, и обитатели этих домиков выходили помахать им, мимо загорелых золотоволосых ребятишек, которые взбирались на изгороди и ворота, махали шапками и кричали или бежали за фургонами, подхватывая монетки, которые им бросали пассажиры.