Филантропы в рваных штанах

Время от времени рабочие в фургонах предпринимали нерешительные попытки запеть, но из этого ровным счетом ничего не получалось − большинство пассажиров были слишком голодны и унылы. У них не было времени на то, чтоб пообедать, но даже если бы у них и было время, они не стали бы обедать, чтобы сохранить аппетит для банкета в «Королеве Елизавете», куда рассчитывали попасть к половине четвертого. Впрочем, они немного повеселели после первой остановки у «Синего льва», где большинство вышли из фургонов и выпили по кружке пива. Кое-кто, включая Скрягу, Неда Даусона, Билла Бейтса и Джо Филпота, выпили по две-три кружки и почувствовали себя после этого такими счастливыми, что, когда вереница фургонов тронулась дальше, из фургона, где ехали первые трое, а на козлах восседал Красс, послышалась песня, но и эта попытка была неудачна, и даже после второй остановки у «Головы воина» они не обрели в себе сил запеть как следует. Время от времени то из одного, то из другого фургона раздавались звуки песен, но тотчас же уныло замирали. Трудно петь на голодный желудок, даже если в нем бултыхается немного пива. У них не было настроения петь и любоваться картинами природы. Все они жаждали обеда, и именно по этой причине долгая поездка была им не в удовольствие, а потом и вовсе превратилась в унылую мороку, которой, казалось, не будет конца.

Следующая остановка была около «Птички в руке», придорожного трактира, в одиночестве стоявшего в укромной лощине. Хозяин здесь был толстый и веселый, кроме него, в трактире сидело несколько посетителей, по виду которых можно было предположить, что это сельскохозяйственные рабочие, хотя домов поблизости не было. Это необычное обстоятельство заинтересовало наших путешественников и было главной темой разговоров до тех пор, пока они не добрались до трактира «Капля росы» в получасе езды от предыдущего трактира. Экипаж, в котором ехали Раштон с друзьями, проехал мимо не остановившись. Среди пассажиров фургона, следовавшего на некотором расстоянии за ним, мнения разделились − одни кричали кучеру, что надо остановиться, другие требовали, чтобы он ехал дальше, большинство же пребывало в нерешительности, не зная, какой курс избрать. Кучер не одобрял этих колебаний, будучи уверен, что, если последует остановка, кто-нибудь обязательно поставит ему стаканчик, и возле трактира он поэтому натянул поводья, а его примеру последовали и кучера двух последних фургонов.

Остановка была очень короткая, слезла только половина, а оставшиеся в фургонах так ворчали на задержку, что те, кто вылез, выпили свое пиво как можно скорее, и путешествие вновь продолжалось почти в полном молчании. Уже никто не пытался запеть, никто не смеялся, почти никто не говорил друг с другом, все только мрачно глазели по сторонам.

Кучерам велели нигде больше не останавливаться до трактира «Голова королевы Елизаветы», и поэтому они поехали мимо «Все вверх ногами», к огорчению трактирщика, стоявшего в дверях с кислой улыбкой на лице. Некоторые, знавшие его, крикнули, что заглянут к нему на обратном пути; этим и пришлось ему удовлетвориться.

Они добрались до долгожданной «Королевы Елизаветы» в двадцать минут четвертого, и их немедленно провели в большую комнату, где стоял один круглый стол и два длинных, уже накрытые для обеда в полном соответствии с репутацией этого трактира.

Скатерти на столах и салфетки в стаканах были белоснежными, у каждого прибора лежало не меньше дюжины ножей, вилок и ложек. В центре стола стояли стаканы с превосходным желтым кремом, а блюда с блистающими красным и золотым желе чередовались с благоухающими в вазах цветами.

Пол был покрыт линолеумом − красные цветы на бледно-желтом фоне, рисунок кое-где вытерся, но линолеум был чист и блестел. Стоило посмотреть на стены, покрытые старомодными под лак обоями, на сверкающее пианино, стоявшее в углу у окна с белыми занавесками, на отполированные дубовые стулья или взглянуть через стеклянные двери на тенистый сад, всех охватывало ощущение чистоты и опрятности.

Хозяин сообщил, что обед будет подан через десять минут, и в ожидании этого мига одни пошли в бар чего-нибудь выпить − просто для аппетита, другие отправились побродить по саду, кое-кто по приглашению хозяина пошел посмотреть дом. Помимо всего прочего, они заглянули на кухню, где под руководством хозяйки шли приготовления к пиршеству. Здесь в кухне с выбеленными стенами и красным кафельным полом, как и во всем доме, господствовала чистота.

− Да, это тебе не «Королевское кафе», откуда нас вытурили, − заметил Забулдыга Биллу Бейтсу, направляясь в обеденный зал, когда было объявлено, что обед подан.

− Это точно, − отозвался Билл.

Раштон с Дидлумом, Гриндером и другими своими приятелями уселись возле пианино за круглый стол. Хантер возглавил самый большой стол, напротив него сел Красс, справа и слева от него расположились Банди и Слайм − вместе с ним они составляли комитет, ведавший организацией обеда; Пейн, десятник плотников, сел во главе второго стола.