Филантропы в рваных штанах

Малыш, который поначалу спокойно сидел на коленях у матери, как зачарованный глядя в огонь, − сейчас, когда его желудок освободился от яиц, бекона и картофеля, зубки почему-то стали меньше его беспокоить, − задремал. Истон подумал, что ребенку не следует засыпать на пустой желудок − вдруг среди ночи проснется от голода. Поэтому он его растормошил, смешал немного хлеба и сыра с теплым молоком и, взяв у Рут ребенка, стал заставлять его есть. Но как только малыш понял его намерение, он громко закричал, плотно сжал губки и начинал быстро вертеть головой из стороны в сторону, едва ложка к ним приближалась. Он поднял такой страшный шум, что Истон в конце концов сдался. Он стал носить его по комнате, укачивая, и ребенок, наплакавшись, вскоре уснул. Опустив малыша в колыбельку, Рут уложила в обеденную корзинку завтрак для Истона. Это заняло немного времени, у нее был только хлеб и масло, а если говорить точнее − маргарин.

Затем она вылила из чайника в маленькую кастрюльку остатки чая и поставила ее на печь неподалеку от огня, отрезала еще два куска хлеба и, намазав на них весь оставшийся маргарин, положила на тарелку и накрыла блюдцем, чтобы не зачерствели за ночь. Рядом с тарелкой она поставила чистую чашку с блюдцем, сахар и молоко.

Утром Истон разожжет огонь и подогреет себе чай в кастрюльке, чтобы перед уходом выпить чашку. Если Рут уже не спит, а у него есть время, он обычно приносит ей чашку чаю в постель.

Но вот приготовления закончены, остается только положить возле камина немного угля и щепок, чтобы не терять время утром.

Ребенок все еще спал, и Рут не хотелось его будить, хотя надо было перепеленать его на ночь. Истон сидел у огня и курил. Закончив все хлопоты, Рут присела к столу с шитьем.

− Если ты не возражаешь, хорошо бы сдать кому-нибудь вторую комнату наверху, − сказала она. − Наша соседка сдала комнату без мебели пожилым супругам за два шиллинга в неделю. Хорошо бы найти таких же жильцов. Зачем нам пустая комната?

− А жильцы эти постоянно будут здесь крутиться − стирать, готовить, то да се, − возразил Истон. − От них больше беспокойства, чем денег.

− Можно попробовать обставить эту комнату. Миссис Красс, что живет через дорогу, пустила в одну комнату двух жильцов. Они платят ей каждый по двенадцать шиллингов за стол, ночлег и стирку. Каждую неделю она получает фунт четыре шиллинга. Если бы мы сделали то же самое, мы бы избавились от долгов.

− Пустые разговоры! Ты никогда не управишься с такой работой, даже если бы у нас и было все что нужно.

− Работы я не боюсь, − ответила Рут. − Что же касается обстановки и прочего − у нас полно постельного белья, и мы можем в нашей комнате обойтись без умывальника, так что останется купить только подержанную кровать и матрац. Это дешево стоит.

− Там должен быть еще и комод, − с сомнением произнес Истон.

− Не обязательно. В комнате есть буфет, жильцу можно будет выделить ящик.

− Ладно. Если ты считаешь, что справишься с этой работой, я не возражаю. Неприятно только, когда все время на глазах посторонние люди. Но я думаю, нам остается или сделать так, как ты советуешь, или вообще отказаться от дома и снять где-нибудь две комнаты. Это хуже, чем иметь жильца.

− Пойдем посмотрим комнату, − добавил он, вставая, и снял со стены лампу.

Они поднялись на два пролета лестницы, прежде чем добрались до верхней площадки. Там было две двери. Одна вела в их спальню, вторая − в пустую комнату. Двери находились друг против друга. Обои во второй комнате были кое-где порваны и засалены.

− На шкафу почти целый рулон таких же обоев, − сказала Рут. − Ты легко можешь заклеить все эти дырки. Мы повесим на стены несколько картинок, поставим возле окна наш умывальник, здесь − стул, а кровать − за дверью у стены. Окно маленькое, так что занавеску мне сделать не трудно. Я уверена, что почти без всяких трат эту комнату можно обставить довольно уютно.

Истон достал рулон обоев. Тот же рисунок, что и на стенах. Обои на стенах, конечно, сильно выцвели, так что заплаты будут бросаться в глаза, но это не важно. Они вернулись на кухню.

− Как ты думаешь, кому бы ее сдать? − спросила Рут.

Истон в раздумье курил.

− Понятия не имею, − сказал он наконец. − Но я скажу ребятам на работе, может, они кого-нибудь знают.

− А я попрошу миссис Красс, чтобы она сказала своим жильцам, может быть, кто-нибудь из их приятелей захочет жить поблизости.

Так они и порешили, и поскольку огонь в камине почти догорел и было уже поздно, они решили, что на сегодня хватит. Ребенок спал. Истон поднял его вместе с колыбелькой и понес по узкой лестнице наверх в спальню. Впереди шла Рут с лампой и вещами ребенка. Чтобы матери ночью было легче дотянуться до малыша, вплотную к кровати с той стороны, где она спала, были приставлены два стула, на которые ставили колыбельку.

− Мы забыли часы, − вдруг вспомнил Истон. Он уже начал раздеваться и разулся.

− Я за ними сбегаю, − сказала Рут.

− Нет, я сам принесу, − сказал Истон, надевая домашние туфли.

− Нет, нет, ложись спать. Я еще не раздевалась, я схожу, − Рут уже спускалась вниз по лестнице.