Филипп Август

Все время она оставалась в непоколебимом молчании, и если иногда открывала рот, то только затем, чтобы отдать приказание насчет некоторых вещей, который были ей подарены королем и которые напоминали о драгоценных минутах счастья. Ей хотелось собрать сувениры о прошлом, когда она так пламенно любила, в этом прошлом теперь заключалась вся ее жизнь.

На утро следующего дня, когда она торопила сборами, терзавшими ее душу, ей вдруг доложили, что Герен просит позволения видеть ее.

Агнесса уважала министра и некогда ценила в нем мудрого и беспристрастного советника короля Филиппа. Но воспоминание о нем было теперь так тесно связано с происшествиями, предрешившими ее отъезд, что эта просьба оказалась невыносимо тяжела для нее, и она предпочла бы не принимать епископа. Однако, преодолев первый порыв, приказала тотчас впустить его.

Даже министр-епископ был поражен последствиями немногих часов тоски и отчаяния, убийственно повлиявшими на лицо королевы, недавно еще такое привлекательное своей безукоризненной красотой, и печальное удивление выразилось в его глазах.

Агнесса заметила это и грустно покачала головой.

– Я испытала жестокие страдания, – сказала она с вымученной улыбкой. – И несчастье невольно наложило печать на мое лицо… Но милости просим! В каком положении оставили вы государя? Вот уже два дня, что я не вижу его… А жаль: мне кажется, что вместе нам легче было бы выносить страдания этих дней.

– У короля недостает сил видеть кого бы то ни было. Три раза добивался я свидания с ним по крайне важным делам, но он отказывал мне. С того времени до настоящей минуты он совершенно один.

– Бедный Филипп! – сказала Агнесса, и несмотря на все ее усилия казаться спокойной, глаза ее наполнились слезами. – Неужели он думает, что я попыталась бы поколебать его решимость, которую и без того он с таким трудом поддерживает? Нет, поверьте, я укрепила бы его.

– Не в вашей твердости, государыня, он сомневается, а в своей. Говорят, что душевная сила принадлежит к числу добродетелей женщины – теперь я верю этому… Я должен передать вам поручение от государя, но клянусь душой, у меня не хватает духу видеть ваши слезы.

Благородный епископ отер слезу, катившуюся с его глаз.

– Король прислал пажа сказать мне, чтобы я позаботился о снаряжении в путь всех, кого вам угодно будет назначить для сопровождения. Он желает, чтобы все издержки вашего двора, который он считает двором французской королевы, были отнесены на счет его казны, и так как он питает полную надежду, что папа, удовлетворенный этим доказательством покорности его воле, подтвердит первый приговор французских епископов, и следовательно, ваша разлука будет кратковременна.

– Герен, вы не шутя? – воскликнула королева с удивлением и недоверием, – неужели есть надежда, есть возможность, что мы когда-нибудь опять соединимся? О, Боже мой, да будет имя Твое благословенно!

Вдруг она замолчала и устремила на министра взгляд, которым, казалось, хотела заглянуть в глубину его души.

– Вы не обманываете меня? Заклинаю вас как епископа, как рыцаря и как человека, скажите мне правду: есть ли какая-нибудь надежда?

– Ни за что в мире я не захочу обманывать вас, но я верю, что надеяться можно. Святейший отец не допускает обсуждения вопроса о разводе до тех пор, пока король не изъявит покорность, признав, что только римский двор имеет право решать этот вопрос, и что французские епископы, произнеся вердикт, виновны в присвоении его власти.

– Так вот причина всех бедствий! – воскликнула Агнесса. – Только в суетном желании доказать, что другие не могут того, что он смеет. Даже не разобрав, справедлив или нет вердикт епископов, папа наложил интердикт на целое королевство, довел до отчаяния целый народ, возбудил междоусобную войну и мятеж и растерзал два сердца, счастливых взаимной любовью!

– Ваше величество, я не берусь осуждать его намерений. Впрочем, каковы бы они ни были, папа принужден, по случаю изъявления покорности государя, созвать консисторию, а так как большинство ее будет состоять из французских епископов, то почти невероятно, чтоб они согласились отказаться от своего первого приговора.

– А что думает о том король? – спросила Агнесса уныло.

– Он разделяет мое мнение и просит ваше величество оставаться как можно ближе, для того чтобы он мог немедленно соединиться с вами, как только узнает решение папы. Сам король ни на минуту не перестанет считать вас своей законной супругой. Вследствие этих причин он умоляет вас избрать один из королевских замков для временного пребывания в нем.

– Так мне не надо покидать Франции? – воскликнула Агнесса, и луч радости озарил ее лицо. – О, и этого уже много!

У нее недостало сил вынести неожиданное счастье, и она залилась слезами.

Герен хотел удалиться, но она удержала его.