Филипп IV Красивый. 1285–1314

Поле Groeninghe было покрыто погибшими и ранеными. С них сняли доспехи и оставили голыми на земле. Золотые шпоры рыцарей расценивались как символический приз. Были собраны мечи, копья и щиты. Богатые шатры, возведенные на холме Моссенберг, предметы обихода и блюда, которые в них хранились, стали общей добычей. Знамена, некоторые из которых были прославленными, были собраны и переданы Ги де Намюру и Вильгельму фон Юлих. На следующий день монах из Уденаарде смиренно попросил у них разрешения похоронить Роберта Артуа, которое они дали. Монах нашел тело Роберта, пронзенное тридцатью ударами. Он похоронил его, как мог, в своем бедном монастыре. Но соратники Роберта продолжали лежать в траве Groeninghe. Как писал Примат в своей великой хронике: "И вот, к великой скорби, все обнаженные тела стольких знатных людей остались на месте, лишенные погребения. Звери полевые, псы и птицы пожирали их".

Победа при Кортрейке уничтожила фракцию "лилиеардов". Гент триумфально приветствовал Ги де Намюра. Но его задача была выполнена лишь наполовину. Теперь речь шла об освобождении мест, которые все еще удерживались французами. Лилль капитулировал 6 августа. Вскоре знамя с изображением льва заменило знамя с лилиями в Дуэ и Бетюне. Фламандские отряды выстроились вдоль границы с Артуа, и стали совершать частые набеги на сопредельную территорию. Филипп Красивый попал в очень тяжелую ситуацию; у него не было армии; его казна была пуста; конфликт с Бонифацием VIII, усугубленный катастрофой при Куртрее, достиг своего апогея.

V. 1303 год, переломный год

Кортрейк нанес удар по самомнению французов, бывших убежденными в непобедимости своего оружия. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочитать "Chronique métrique" Жоффруа Парижского[228]. Будучи священнослужителем, возможно, даже клириком королевской администрации он видимо знал людей, которых упоминает в хронике, причем некоторых из них — близко. Он как бы с удовольствием подчеркивает высокомерие и хвастливость Робера Артуа и в значительной степени воспроизводит диалог между графом и коннетаблем, заменяя последнего Пьером Флотом. Он сравнивает поражение при Кортрейке с поражением при Ронсвальсе: Карл Великий оставался в умах людей, и, возможно, "Песнь о Роланде" все еще читали. Он пишет, что элита французского рыцарства подвергла себя "позору и смерти" в этой жестокой схватке, которая, по его мнению, была даже не настоящей битвой, а резней:

И как снопы в августе
Они легли из конца в конец.

Он сожалеет о том, что хорошее зерно уже сжато, а королевство Франция осталось лишь с мякиной. Он упрекает Филиппа Красивого в том, что тот позволил разорить себя банкирам Бише и Муше и обмануть своих "придворных рыцарей", то есть членов своего совета, которых он винит в несчастьях королевства. Он говорит, что Франция "превратилась в притчу" из-за отсутствия лидера, глупой веры и жадности:

Но с нами так много советов
Что вы теряете аллилуйю!

И он предлагает королю вернуть бразды правления, изгнав "законников", которые предают и обкрадывают его. Об этом, конечно, говорили между собой парижские буржуа и дворяне, разочаровавшиеся в своих амбициях. Они ненавидели окружение короля. Считалось, что король позволял маневрировать собой, как "девственница", и попусту тратил время на охоту на оленей. Кроме того, ужасная зима обрушилась на королевство и усилила страдания бедняков. Жоффруа Парижский рассказывает, что вино замерзало в бочках, что ягнята, овцы и "другие жирные животные" в изобилии умирали на полях, в амбарах и канавах, а несчастных людей находили замерзшими в своих постелях. Так начался 1303 год. Когда наступала оттепель, лед, который несли реки, раскалывал корпуса транспортных судов, ломал мосты и разрушал мельницы.