Филипп IV Красивый. 1285–1314

Его позиция в отношении судов инквизиции представляется более тонкой. Эти разновидности церковного суда, были особенно суровы в Лангедоке, где ересь катаров не была полностью уничтожена. Приговоры, которые они выносили, включали покаяние, тюремное заключение и сожжение на костре. Преступлениями, за которые они преследовали, были ересь, колдовство, злые дела и иудаизм. Учреждение этих судов относится к началу войны против альбигойцев[266]. Судьи принадлежали к ордену монахов-проповедников (доминиканцев). Их произвол вызвал недовольство Филиппа Красивого. Однако следует сказать, что Лангедок был присоединен к королевскому домену не так давно, чтобы король мог игнорировать жалобы на инквизиторов. В 1288 году он запретил им преследовать евреев без предварительного и убедительного расследования сенешаля или бальи. В 1291 году сенешалю Каркассона было запрещено помогать инквизиторам, за исключением случаев доказанной ереси. Эта мера парализовала их трибунал, поскольку отныне они не могли приводить свои приговоры в исполнение светской властью и заставлять обвиняемых предстать перед ними. В 1296 году он запретил тому же сенешалю арестовывать так называемых еретиков. Но в 1298 году, в результате конфликта с Бонифацием VIII, все эти меры были отменены, и инквизиторы вернули себе всю полноту своих средств воздействия. Эта временная победа ожесточила их. Их суровость вызвала неодобрение всего Лангедока и жалобы жителей Альби, Корде и Каркассона. Филипп Красивый отреагировал быстро. Он постановил, что тюремщиков будут выбирать епископы или сенешали, чтобы защитить жизнь заключенных, и что ни один подозреваемый не будет арестован без согласия епископа, поскольку, заявил он, "мы не можем допустить, чтобы жизнь и смерть наших подданных зависела от воли и каприза одного человека, возможно, необразованного и ослепленного страстью". Он потребовал отстранения инквизитора Тулузы, брата Фулька. В течение нескольких лет деятельность трибуналов инквизиции оставалась бездейственной. Однако они возобновились, поскольку в 1302 году король отобрал у трибунала инквизиции право судить ростовщиков. По случаю своей пропагандистской поездки в Лангедок, после поражения при Кортрейке, он издал новый указ, регулирующий процедуру борьбы с еретиками и смягчающий ее строгость; лангедокцы были разочарованы; они надеялись на полное уничтожение инквизиции. Но Филипп Красивый был слишком мудр и слишком умерен, чтобы позволить подтолкнуть себя к совершению непоправимого. Привлеченные возвышенной проповедью францисканца Бернара Делисьё[267], несколько горячих голов в Каркассоне начали строить заговоры против короля, который "бросил" их. Все еще мечтая о потерянной независимости, они предложили корону бывших графов Тулузы инфанту Фернандо Мальоркскому[268], младшему сыну короля Якова II. Инфант не отказался от этого предложения, что открывало перед ним заманчивые перспективы. Но его отец, не желавший разлада с Филиппом Красивым, положил конец этим разговорам. О заговоре вскоре стало известно. Бернар Делисьё был признан виновным в измене Родине и государственной измене. Его главные сообщники были казнены: среди них консулы Каркассона, которые были повешены в красивых алых одеждах, которые были знаком их достоинства. Францисканца пощадили, и с тех пор он бездействовал. Однако ему суждено было снова стать возмутителем спокойствия, быть арестованным по приказу Папы и умереть в тюрьме.

Всегда заботясь о справедливости, Филипп Красивый учредил должности прокуроров в бальяжах, важнейших прокуратурах и церковных судах. Они помогали в расследовании и вынесении решений по делам, касающимся прав короля. Они сами возбуждали дела только в королевских делах, таких как нарушение общественного спокойствия. Филипп Красивый также имел дело с адвокатами. Он возобновил запреты и обязательства, содержащиеся в предыдущих постановлениях. Адвокаты обязались не защищать несправедливые дела. Король постановил, что они будут преследоваться как лжесвидетели, если будут ссылаться на ошибочные или несуществующие прецеденты. В 1291 году он взял на себя право учреждать нотариусов. В 1304 году он жестко регламентировал их профессию, обязав их составлять протоколы своих действий в присутствии договаривающихся сторон и сохранять содержание своих актов в надежных бумажных картотеках. Королевские чиновники взимали плату за проверку подлинности документов. Это же постановление касалось и секретарей суда, которые с этого момента были обязаны вести протоколы заседаний в журналах, хранящихся у судей.

Все эти меры были, конечно, несовершенными, зачаточными. Тем не менее, они стали источником права и процедуры, которые применялись вплоть до Великой революции.

IV. Серебряная рана