Филипп в беде

Филипп вытянул ноги, плюхнувшись в кресло-небоскреб времен первой мировой. Достал Dunhill и закурил.

Когда он не знал, что ему делать дальше, он всегда напивался или, по крайней мере, выкуривал в час пол пачки сигарет, стараясь ни о чем не думать.

Как только бутылка кончилась, Филипп поднял руку.

– Пока хватит, иначе меня сожрут за живо, потому что я приду к ним под жуткой мухой.

– Как хочешь, – покорно промямлил уже здорово поддавший Леша.

– Можем пойти покупаться.

– Отличная идея, у меня и плавки для тебя есть.

– Блин, как же хорошо просто так жить. Ну, бабы, – погрозился в сторону особняка Вереславских кулаком Филипп.

– Мальчик, ты будешь одевать трусы? – спросил его Фон Виттен, достав из-под кресла красные плавки в хорошем состоянии.

– Только, если ты отвернешься, милок.

– Ты бы не хамил. Короче, жди меня в машине, я пошел тоже переодеваться.

– See ya later23, – улыбнулся Филипп и стал стягивать штаны.

6.2

Когда Фон Виттен сел рядом с Филиппом в машину, чтобы ехать купаться на Сенеж, он просиял и выпалил:

– Я знаю, как поставить крест на Вереславских, то есть так, чтобы они поставили крест на тебе.

– Только без экстрима, пожалуйста, – Филипп был сама предупредительность.

– Ты должен дать понять старшему Вереславскому, что ты un saint glin-glin24.

– Ты думаешь прокатит? – Филиппу такой поворот еще не приходил в голову, и он вылупил моргалки на Алексея.

– Пусть старых хрен думает, что ты его клиент на всю катуху.

– Лечиться у него очень дорого, и я еще не на столько богат, чтобы упасть ему на грудь с горячей мольбой о милости в мой адрес, – Навродский сказал это, потому что понимал, что такие фокусы могут ему влететь в копеечку.

– Дай ему понять, что ты loonypoop25, и шли его подальше.

– Ладно. Sono d'accordo con te26. Поехали.

И они тронулись с места, добивая на двоих чудный португальский портвейн, только на прошлой неделе купленный через Internet Фон Виттеном.

К тому времени как они оказались на пляже, они два раза чуть не перевернули машину, три раза чуть не въехали в других автолюбителей, и один раз слегка поцеловали фонарь. Если кто-нибудь после этого станет утверждать, что можно пить за рулем- покажите ему эту статистику, и вы в его глазах увидите нового человека, полного надежд на счастливое будущее, отныне и навсегда.

Когда они прибыли на пляж, то увидели, что, не смотря на шикарную погоду, там не было почти никого.

Алексей постелил большое полотенце на песок, они разделись и сели играть в переводного дурака “на drink”. То есть теряющий взятку должен был хлебнуть глоток, а потерявший партию три глотка. Игра затянулась, и они уже плохо соображали, что делали.

– Будь матросом, Фон Виттен, отпусти меня в море, – пролепетал пьяный от портвейна и солнца Филипп.

– Ступай себе с Богом, – ответствовал ему юный барон и даже похлопал ладошкой Филиппа по голове в знак благословения.

– Ну, как бы в общем… – пролепетал Навродский и бросился в воды озера.

Проплыв чуть-чуть Филипп понял, что тонет, он повернулся к берегу, и просто сказав «Тону!» пошел под воду. Последним, что он увидел, была Настя, бросающая свой велосипед на землю и кидающаяся в коротком платье от Givenchy в воду, с криком: «Вы совсем охренели здесь!»

Следующим моментом, который отразился в его памяти, было то, что он лежит на шатающемся колене Фон Виттена и Настя откачивает из него Сенежские воды.

– Я был не прав, – разрешился Филипп от уз молчания.

– Филиппушка, ну разве так можно, – Настино лицо изображало страдание и растерянность девушки, чуть не потерявшей любимого.

– То есть.

– Я понимаю, сделав мне предложение, ты сделал серьезный шаг. У тебя стресс. Но ведь тебе же не отказали.

– Я не понимаю, о чем она говорит, – Навродский метнул честный и полный пьяного благородства взгляд на Алексея.

– Ну и ну, – пробормотал Фон Виттен и взялся руками за голову. И тут он увидел ее.

Марта Санмартинадо, или Марфушка для подружек по клиросу из местной церкви, пришла на пляж, чтобы успокоиться, после шквала фантастических оскорблений, которыми ее осыпал сутра Сантьяго Хулиович. Она сначала, было, решила поплакать в своей комнате, но потом хорошая погода взяла свое и она пошла купаться.

– Я ее уже где-то видел, – выпалил Леша, хлопнув ладошкой Навродского по голому животу.

– Да, как-то вообще-то… – юный князь хотел сказать что-то в ответ, но это было выше его сил.

– Это Марта, племянница папиного клиента, – прояснила ситуацию Настя, глядя в пьяные глаза Фон Виттена.

– Это судьба, – продекламировал Алесей и пал лицом на полотенце. Он тут же захрапел, потом к нему присоединился Филипп. И Настя, видя, что все счастливы, и никаких добрых дел уже не предвидится, села на велосипед и поехала домой.

7.1

После ужина, когда все разбрелись по дому, Филипп остался с Настей в гостиной. Она села к роялю, развернула партитуру Инвенций Баха и стала репетировать номер к какому-то очередному благотворительному вечеру.

– Прости, я был не прав, – сказал Филипп, присев в кресло возле нее.