Филипп V. Взлет и падение эллинистической Македонии

Но решимости царь не утратил. На Маронею он напал одновременно с суши и моря (флотом по-прежнему командовал Гераклид). Город сдался после первого приступа. Затем базилевс двинулся на запад и атаковал островную крепость Энос, запиравшую устье реки Гебр (Марица). Энос защищал египетский гарнизон. Осада затянулась. Филипп сумел взять островок благодаря измене коменданта.

Один за другим царь захватил египетские форты, лежащие неподалеку: Кипселу, Дориск и Серрей. Оттуда продвинулся к полуострову Херсонесу Фракийскому и принял добровольную капитуляцию Элеунта и Алопеконнеса. Затем сдались Мадит, Каллиполь и еще несколько крепостей. Теперь македонские владения шли сплошной полосой по северному берегу Эгейского моря. Филипп добрался до южной оконечности Херсонеса Фракийского и переправился со своей дружиной (армией назвать ее невозможно) через Дарданеллы к Абидосу. Этот город стоял на азиатском берегу пролива и запирал его для врагов. За некоторое время до этого в Абидосе произошел переворот. Жители приняли пергамский гарнизон и закрыли ворота перед Филиппом. Царь приступил к осаде.

Думается, к тому времени его войско пополнилось новыми рекрутами и наемниками, что бродили по стране в поисках удачливого хозяина. В этом специфика войн Античности. Успешные полководцы легко могли пополнить армию после каждой победы. Так что после крупных успехов их воинства разрастались.

В Новое время происходило наоборот. Необходимость удерживать коммуникации и пополнять гарнизоны приводила к тому, что победоносные армии таяли на глазах, а побежденные оказывались в выгодном положении, имея время собраться с силами. Таким образом русская армия одержала победу над Наполеоном, громадное войско которого растаяло на скифских равнинах, тратя слишком много сил на удерживание коммуникаций.

Вернемся к сюжету.

Аттал прислал для обороны Абидоса триста гоплитов, а родосцы – одну тетреру, но это не помогло. Филипп запер все выходы из города палисадом, валом и рвом, начав осаду одновременно с суши и моря. Горожане дрались храбро. Метательные машины македонян, установленные на палубах кораблей, защитники Абидоса обстреливали из камнеметов и баллист огненными стрелами. Так что македонский адмирал Гераклид едва успевал спасать свой флот от пожаров. Штурм гавани провалился.

На суше абидосцы устраивали вылазки и вели обстрел. Однако здесь командовал сам Филипп, и осажденные пасовали перед его военным опытом и решимостью. Царь вел осаду упорно и методично. С помощью камнеметов и подкопов ему удалось разрушить внешние стены, но защитники Абидоса наспех соорудили еще один ряд стен. Филипп подвел под них поземные ходы. Лишь тогда защитники пали духом и прислали парламентеров. Те предложили сдать город, если родосцам и пергамцам царь обеспечит свободный выход, а гражданам предоставит неприкосновенность. Но Филипп был давно уже не тем благородным юношей, что вел Союзническую войну. Он дрался 17 лет, испытывал триумфы и неудачи. Устранял врагов, не стесняясь в средствах, и сам становился жертвой предательства. Словом, постепенно превратился в циничного политикана и грубого солдата. Абидосцам царь заявил, чтобы они отважно защищались или капитулировали без всяких условий. С тем послы и вернулись.

Когда граждане услыхали грозную весть, ими овладела решимость, граничащая с безумием. Первым делом освободили и вооружили рабов. Драться договорились до конца, чтобы никто не достался врагу живым. С этой целью женщин собрали и заперли в храме Артемиды, а детей – в гимназии (то есть городском гимнастическом зале). Серебро и золото снесли на рынок, дорогие одежды – на корабли. Затем выбрали 50 надежных граждан с незапятнанной репутацией и заставили их поклясться, что те исполнят свой долг. Долг заключался вот в чем: едва граждане увидят, что внутреннюю стену захватил враг, они должны перерезать женщин и детей, корабли с дорогим тряпьем сжечь, а золото и серебро с проклятиями кинуть в море. В заключение горожане зарезали и съели несколько жертвенных животных, после чего жрецы произнесли над пылающими жертвенниками страшные проклятия в адрес тех, кто изменил бы клятве.

Постановили: как только стена рухнет, драться насмерть в проломе и с честью погибнуть.

Город пытались спасти. Пергамский царь Аттал поспешно оставил Эгину и перешел с флотом на остров Тенедос совсем неподалеку от осажденного Абидоса, но не успел ничего сделать. В лагерь Филиппа прибыл молодой римский дипломат Марк Эмилий, возвращавшийся из Египта. В свойственной римлянам наглой манере юный посол потребовал у Филиппа отчета, почему тот начал войну с Родосом и Пергамом.

– Они докучали мне, – хмуро сказал Филипп. – И нападали первыми.

– Хорошо, – не отставал римлянин. – А почему ты напал на Абидос? Ведь абидосцы вовсе не нападали первыми!

Филипп раздраженно ответил: