Филипп V. Взлет и падение эллинистической Македонии

– Тебя делают дерзким твой возраст, красота, но больше всего – принадлежность к римскому племени. Я желаю, римляне, чтобы вы помнили о нашем договоре и жили в мире со мной. Если вздумаете испытывать мое терпение, я сумею преподать вам урок на поле брани и покажу, что мощь македонского оружия ни в чем не уступает оружию Рима.

Историки пишут, что в ответ Эмилий потребовал у Филиппа отступиться от Египта и прекратить нападения на заморские владения этой страны. Потерявший терпение Филипп выпроводил Эмилия из своего лагеря и продолжал осаду, которая как раз вошла в финальную фазу.

Македоняне с помощью подкопа обрушили стену. В пролом устремились солдаты. Их встретили защитники города, началась рубка. Несколько раз Филипп посылал подкрепления к стенам, но абидосцы дрались столь самоотверженно, что отбрасывали врага прочь. Горожане бились копьями и мечами, а когда оружие ломалось, отбрасывали македонян голыми руками, выхватывали обломки копий-сарис и кололи вражеских солдат в незащищенные участки тела. Филипп был поражен этим упорством. Сгустились сумерки. Царь остановил штурм.

Ночью из-за стен доносились стоны раненых и плач по погибшим. Выяснилось, что большая часть граждан полегла в битве у стены, а ранены почти все. Продлись бой еще пару часов – и город бы пал. Всем было ясно, что утром последует решающий штурм. Тогда двое уполномоченных из тех пятидесяти, что должны были перерезать женщин и утопить сокровища, решили сдать Абидос. Звали предателей Главкид и Феогнет. Они открыли ворота Филиппу, и македоняне ворвались внутрь. Тут произошло нечто чудовищное. Жители в каком-то исступлении стали убивать себя на глазах победителей. Резали жен, душили детей, бросались на острия мечей, вешались… Потрясенный Филипп через глашатаев велел объявить, что дает горожанам три дня на то, чтобы они свели счеты с жизнью. В то же время македоняне тщательно подобрали золото и серебро, валявшееся на улицах.

За эти три дня абидосцы совершили над собой больше злодеяний, чем мог придумать самый жестокий победитель. Во исполнение своей мрачной клятвы они перебили друг друга. Уцелели только предатели да еще те, кто раньше попал в плен.

* * *

После падения Абидоса македонский царь пытался заключить мир со своими противниками – прежде всего с Родосом. Он хотел обеспечить тылы перед решающим столкновением с римлянами. В качестве посредников при заключении мира царь выбрал ахейцев. Те направили на Родос посольство с мирными предложениями. Жители острова были не прочь пойти на мировую. Так было принято в греческом мире: ссорились и мирились легко. Но в это время на острове находились римские дипломаты. Посулами, угрозами и рассуждениями о чести римляне сумели уговорить родосцев продолжать военные действия. План Филиппа провалился. Царь снова попал в стратегическое окружение. Римляне словно сомкнули руки на горле македонского базилевса.

Оставив в Абидосе гарнизон, Филипп переправился в Европу. Здесь гонцы принесли тревожные вести. Римские отряды уже вступили в Эпир. Их сухопутные войска расположились на зимних квартирах у Аполлонии, а морские – на острове Корфу. Этими событиями закончился 201 год до н. э. Началась большая война Рима и Македонии.

Часть вторая Побежденный

Глава 1 Вторая македонская война (200—197 гг. до н. э.)

1. Набег на Халкиду

Тит Ливий любит порассуждать о справедливости римлян. По словам историка-патриота, ни одну войну римляне не начинали без повода. Вот и с македонянами они столкнулись не по собственной прихоти, а чтобы отвести от себя угрозу вторжения в Италию. Именно так. Ливию мало сказать, что римляне заступились за Родос, Пергам, Афины и Египет. Ему нужно представить дело таким образом, что республика боролась с македонской агрессией. И он выдумывает небылицы о готовящемся вторжении Филиппа в Италию, о передвижениях македонских войск к границе Эпира… Эти обвинения выглядят тем более смехотворно, что македонский базилевс воевал со своей дружиной в Азии и вовсе не помышлял вторгаться на Апеннины. Очевидно, Ливий просто излагает тезисы римской пропаганды.

Это ни в коем случае не оправдание Филиппа V. Будь у него побольше сил, царь вторгся бы в Италию без колебаний. История государств – это история постоянных войн. Во все времена сильные побеждали слабых. Исключений нет. Но сильный духом и прямолинейно агрессивный Филипп вызывает больше симпатии, чем лицемерные римляне.

Был у Филиппа шанс на победу? Казалось бы, нет. Римляне только что разгромили Ганнибала и заставили Карфаген выплачивать дань. Столкновение двух колоссов закончилось тем, что Карфаген пошатнулся и едва держался на ногах. В тылу у своих недругов, в современном Алжире, римляне всячески укрепляли царство ливийцев, которых назвали просто «кочевниками» (нумидийцами) или берберами (варварами). Ими правил знаменитый царь Масанасса (Масинисса – в римских источниках). Карфаген был обречен.