Филипп V. Взлет и падение эллинистической Македонии

В Македонии события развивались своим чередом. Покончив с азиатскими и фракийскими делами, Филипп переправился в Деметриаду в Фессалии. Здесь он узнал о гибели гарнизона в Халкиде. Весть пришла поздно. Похоже, знаменитый македонский «телеграф» уже не работал. Царь опоздал помочь халкидянам. Но месть – почти то же, что помощь, и царь жаждал мести. В Деметриаде у него было 5000 пехотинцев и 300 всадников – по меркам Филиппа солидные силы. С ними базилевс выступил в очередной головокружительный рейд и скоро достиг Халкиды. Ему открылось удручающее зрелище: полуразрушенный город, дым пожарищ, царские статуи с отломанной головой. Филипп оставил часть войска хоронить павших и укреплять стены, а сам по мосту через Эврип перешел на континент и метнулся к Афинам, решив захватить их внезапным ударом. Так бы оно и вышло, если бы его не заметил афинский дозорный-скороход. Этот марафонец опередил врага и бежал всю ночь, а на рассвете, запыхавшийся, прибыл в Афины. Там царила беспечность. Но после того как грозная весть о приближении македонян стала известна, афинский стратег-правитель и начальник наемников подняли войско по тревоге. Солдат собрали на площади. Со стен акрополя протрубили сигнал, чтобы известить всех о приближении врага.

Филипп явился в Афины перед рассветом. Базилевс еще не знал, что судьба вновь смеется над ним. Он увидел повсюду огни, услыхал шум и крики толпы. Сообразив, что его замысел разгадан, царь решил играть в открытую. Он подошел к Афинам с северо-запада, у Двойных ворот. Эти ворота были самые широкие. Здесь брали начало широкие афинские проспекты, проходившие через весь город. От них ответвлялись улицы и переулки, ведущие в трущобы (Афины застраивались беспорядочно, и в этом городе было легко заблудиться). Главный проспект выходил из Двойных ворот на северо-запад, превращался в дорогу и шел до Академической рощи с гимназием (спортзалом). Там и разместился Филипп.

Афинскими гражданами вдруг овладела жажда действий. Они наспех вооружились и стали в один ряд с наемниками. Вся эта фаланга собралась и выползла из Двойных ворот. Филипп обрадовался.

– Афины у нас в руках! – крикнул он воинам. – Следите за мной! Я буду сражаться в первых рядах!

Вероятно, царь повел атаку с фланга. С кучкой тяжеловооруженных кирасир-гетайров базилевс обрушился на вражескую пехоту, еще не закончившую построение у ворот. В рукопашной Филипп проявил себя как великий воин, разя врагов и загоняя их обратно в ворота. Сами македонские кавалеристы почти не пострадали, так как с надвратных башен афиняне не решались вести обстрел, опасаясь попасть в своих. Однако ворваться в город на плечах отступавшего противника не удалось. В воротах афиняне оказали упорное сопротивление, и, чтобы не потерять войско, опытный Филипп приказал трубить отбой. Царь отвел солдат в афинскую Платоновскую академию, включавшую священную рощу, Лицей и гимназию Геракла. Этот комплекс зданий располагался за чертой городских стен. Когда-то здесь читали лекции Платон и Аристотель. Солдатня Филиппа пустила деревья на дрова. Затем начались разрушение зданий и фейерверки. Жгли все, что способно гореть: Филипп мстил за Халкиду.

На другой день в Афины пришло подкрепление: римский отряд из порта Пирей и пергамцы с Эгины. Увидев это, царь перенес свой лагерь подальше от городских стен, а потом и вовсе ушел из-под Афин, направившись к Элевсину. Однако и этот город не удалось захватить врасплох. На выручку ему поспешили корабли с римским десантом. Филипп понял, что продолжать военные действия столь малыми силами, которые находились в его распоряжении, бесполезно, покинул Аттику и ушел в Коринф.

3. Совет в Аргосе

Вскоре царь узнал, что руководители Ахейского союза собрались в Аргосе. Филипп прибыл на заседание, чего ахейцы никак не ожидали. Участники собрания долго и нудно решали, какой город сколько солдат выставит против Набиса. Филипп V пообещал не только отбить набеги спартанцев, но и перенести войну в их пределы «со всеми ужасами».

Участники совещания встретили эту речь бурным восторгом. Явился человек, который все сделает за них. Но Филипп давно ничего не делал даром. Он продолжал:

– По справедливости, однако, мне не следует, охраняя ваши владения, оставлять без защиты свои. Готовьте воинов для защиты Орея, Халкиды, Коринфа.

Другими словами, царь хотел, чтобы ахейцы несли хотя бы гарнизонную службу, в то время когда он будет воевать со спартанцами. Людей не хватало.

Просьба насторожила ахейцев. Они-то рассчитывали вести войну чужими руками, как во времена Арата двадцать лет назад. Теперь же эти мыслители решили, что Филипп собирается взять ахейских юношей в заложники, чтобы втянуть их в борьбу против Рима, ведь если бы римляне напали на Орей, Халкиду или Коринф и столкнулись там с ахейскими гарнизонами, война между греческим союзом и апеннинской республикой стала бы неизбежностью.

Сообразив это, стратег Киклиад начал разводить демагогию.

– Собрание союза, – начал он, – может решать только те дела, ради которых созвано.