Филипп V. Взлет и падение эллинистической Македонии

– Но как я могу принять чью-то сторону без вашего решения? – пытался Аристен уйти от ответственности. – Римляне, родосцы и базилевс Аттал ищут дружбы и союза с нами против Филиппа. С другой стороны, Филипп говорит, что удовольствуется нашим нейтралитетом. А вы не задумывались – с чего бы это? Тут дело не в скромности Филиппа, а в его поражении. Он же проиграл войну! Где он? Где его войска? Только македонский посол Клеомедонт явился к нам в Сикион. Вот и все воинство. А римляне и их союзники идут от успеха к успеху. Мы видим их добычу, пленных, трофеи. Легионеры спокойно разгуливают по Фокиде. А ведь это совсем рядом с нами. Ну а Филипп где? Его нет.

Собрание хранило тишину. Аристен перевел дух и продолжал:

– Кстати, Филипп нас в прошлом году даже от Набиса не защитил. Разве есть прок от такого союзника? Пусть Филипп поймет, что его друзья, не видя от него помощи, могут руководствоваться собственным интересом.

Полную речь стратега Тит Ливий приводит на трех страницах. Это шедевр ораторского искусства и одновременно образчик самого неприкрытого шкурничества. Аристен цинично предлагал выбрать сторону сильного, а слабеющего македонского зверя предать. Лишь после окончания его речи раздались крики. Одни из ахейцев кричали за Рим, другие – за Македонию. Они едва не набросились друг на друга с кулаками. Однако перевес сторонников предательства был очевиден: их оказалось больше, и они после речи Аристена высказывали свое мнение открыто. Даже десять высших должностных лиц союза (так называемые демиурги) разделились по пять человек и стали ожесточенно спорить друг с другом. Молодежь склонялась на сторону Филиппа. Старые опытные политики хотели, напротив, сдать македонцев, а в римлянах видели гарантов стабильности и социального неравенства, столь желанного для местных аристократов. Распря в союзе пошла между отцами и сыновьями. Доходило до рукоприкладства и взаимных проклятий. Ахайя стояла на пороге гражданской войны. Голосование так и не состоялось.

Дело решил частный случай. У зажиточного гражданина Писия был сын – демиург Мемнон. Писий долго умолял отпрыска, чтобы тот предал Филиппа. Это не помогало. Тогда отец проклял собственное чадо и пригрозил, что убьет его собственной рукой. Сыновний долг Мемнона возобладал над государственными соображениями: демиург проголосовал за союз с Римом и дал необходимый перевес партии предателей. Шестью голосами против четырех демиурги санкционировали войну на стороне Рима. Это был полный крах дипломатии Филиппа. Македонян бросил последний крупный союзник.

Впрочем, такое решение признали не все. Например, ахейский город Димы оставался верен Филиппу. Римляне недавно разграбили его, но Филипп выкупил жителей и вернул им свободу. Теперь димейцы сохранили верность македонскому базилевсу. Верность сохранил и Аргос. Он был связан с македонянами узами родства и гостеприимства. Древняя легенда гласила, что из Аргоса вышли первые македонские цари. Жители Мегалополя – родины Филопемена – тоже не покинули Филиппа в беде.

Делегаты этих трех городов заявили, что не подчинятся собранию, и ушли. У некоторых эллинов еще сохранялись остатки благородства, хотя и в гомеопатической дозе.

Прочие ахейские города спешно заключили союз с Родосом и Пергамом. Аналогичный союз с римлянами подписать было нельзя. Такой договор должен был утвердить прежде сенат. То есть ахейским посланцам требовалось ехать в Рим на поклон. Поездку отложили до лучших времен и включились в войну по факту. В ахейских предателях проснулось рвение. Они жаждали выслужиться.

5. Коринф в осаде

Римский наварх Луций Квинкций уже занял Кенхреи – одну из двух гаваней Коринфа, обращенную к Ионическому морю. Сам Коринф отстоял от побережья на некотором расстоянии. Город блокировали.

Скоро на подмогу Луцию подошло ахейское ополчение. Оно расположилось у тех ворот, что вели к Сикиону. Римляне осаждали часть города, обращенную к Кенхреям. Аттал перевел своих солдат чрез Истм и осадил вторую гавань Коринфа, обращенную в сторону Эгейского моря. Она называлась Ленхей. Сперва осаду вели медленно и как-то неохотно. Надеялись на предательство, но не тут-то было.

Македонским гарнизоном в городе командовал полководец Андросфен. Жители Коринфа любили его за прямоту и честность. Что касается гарнизона, то это были не менее храбрые солдаты, чем защитники крепости Атрак. Граждане Коринфа тоже вооружились и решили сражаться. Кроме того, в Коринф стеклось большое число перебежчиков и всяких авантюристов. Обретались тут бывшие наемники Ганнибала и греко-иллирийские дезертиры из римского флота. Рассчитывать на пощаду не приходилось, поэтому они считались надежнейшими солдатами.