Филипп V. Взлет и падение эллинистической Македонии

Местность для генерального сражения была опять-таки не очень удобна. Собачьи головы оказались отвесными холмами и поднимались довольно высоко. Филипп колебался: продолжать бой или отвести войска? В то же время гонцы прибегали один за другим.

– Царь! Поспеши на помощь нашим! Римляне бегут! – кричали они.

Базилевс ошибся. Видя, что первый успех сопутствует македонянам, он спешно вывел армию из мокрых окопов и выстроил для сражения. Филипп V решил ввязаться в рискованную схватку с Фламинином.

* * *

Описание сражения при Киноскефалах сохранилось у многих авторов. Каждый привнес что-то свое. Скажем, Плутарх не преминул расцветить его касками суеверия. Он пишет, что Филипп перед началом боя взобрался на какой-то бугор и произнес перед воинами громкую речь. Вдруг кто-то узнал, что это не бугор, а курган – то есть холм, насыпанный над могилой древнего воина, что показалось дурным предзнаменованием. Поняв, в чем дело, смущенный Филипп сошел вниз. Другие авторы, описавшие битву, более прозаичны. Что же произошло?

Тит выстроил воинов в несколько линий. По обычаю, первыми в бой шли велиты – легкие пехотинцы. Метнув дротики, они отступали в интервалы пехоты легионеров. Первыми из легионеров бой начинали гастаты, молодые римские бойцы, вооруженные щитом «гаста» (откуда и название), коротким мечом и двумя дротиками под названием пилум. При сближении гастаты кидали пилумы, а затем бросались на врага с криком «барра». Если не удавалось прорвать неприятельский строй сразу, передовые манипулы отступали через интервалы следующей линии, которую составляли принципы. Это были люди среднего возраста и вооружения. Хорошо тренированные и защищенные доспехами, принципы часто решали исход боя. Сохранилось даже выражение: пойти на принцип. Мол, дело серьезное.

Если и принципы терпели неудачу (такое случалось крайне редко), в бой вступала третья линия римского легиона. Солдаты этой линии назывались триарии. То были умудренные ветераны. Их строй и оружие напоминали греческую фалангу, из которой, собственно, легион и вырос. Поговорка «дошло до триариев» означала у римлян крайнюю степень опасности.

Устройство римской армии было сложным и в то же время удобным. В тот период тактика легиона казалась самой совершенной в мире, ведь римлянам не пришлось сталкиваться ни со скифскими лучниками, ни с германским клином, ни с сарматской рыцарской конницей. Все это еще впереди. И во всех этих битвах «совершенные» легионы будут терпеть поражения. А пока – римский строй оказался объективно сильнее македонского.

Перед боем Тит обошел воинов и сказал речь.

– Квириты! Мы били македонян не раз! Нечего бояться их и теперь! Сражения выигрывают не робостью, но отвагой! Смело идите в бой и ободряйте друг друга! Я верю, что по воле богов мы снова одержим победу!

Тит приказал правому крылу оставаться на месте. Там он разместил слонов, присланных из страны нумидийцев. Левый фланг с легкой пехотой в авангарде лично повел в атаку.

Чаша весов качнулась четвертый раз за день. Римляне вновь стали теснить врага.

Филипп, не дожидаясь, пока все его войско выстроится, взял пельтастов и ринулся с ними в бой. Остальные силы македонян вел полководец Никанор по прозвищу Слон – знатный македонянин, которому было поручено командовать тяжелой пехотой.

С половиной фаланги и пельтастами, не дожидаясь подхода Слона, царь атаковал левый фланг римлян. Удар был усилен тем, что македоняне наступали с вершины холма, а неприятель шел снизу вверх. Сначала римлян осыпали дротиками. Потом в бой пошла тяжелая фаланга.

По словам Плутарха, наступление развивалось очень удачно. Пельтасты отогнали слонов, а фаланга сверху ударила по вражеской пехоте. Македонские воины шли, сомкнув щиты и выставив длинные копья. Легионеры не выдержали мощного удара сарис. Левый фланг римлян был полностью опрокинут. Историк Полибий, работавший на римлян, не решается рассказать о смятении покорителей мира. Но живший позднее Плутарх не стесняется в выражениях. Римлян побили. Победа была близка. Филипп вышел из боя, поднялся на холм в сопровождении горстки ординарцев… и замер в немом изумлении. То, что он считал победой, оказалось поражением. На другом крыле римские воины наступали, и очень успешно.