Филипп V. Взлет и падение эллинистической Македонии

Что касается фракийцев, то они потерпели поражение. Часть их (небольшое племя сареев во главе с вождем по имени Абруполис) обратились к союзу с римлянами и тем обеспечили себе безопасность. Остальные признали потерю Пеонии и заключили мир с Филиппом.

Базилевс обезопасил северную границу и смог испытать армию. Она была готова к войне. Но прежде следовало разобраться с неурядицами в собственном доме, где вырос предатель.

5. Убийство наследника

Отношения Филиппа с римлянами портились все сильнее. Царь отправил в Италию новых послов. Их приняли холодно. Тогда же с Балкан возвратились в Италию члены римской комиссии по урегулированию в регионе. Комиссары доложили в сенате, что Филипп аккуратно соблюдает условия мира и все предписания. Контрибуцию платит, солдат из спорных городов вывел, но римлян в душе не любит и готовит войско. Римлянам было мало простой дани. Они хотели, чтобы униженный, растоптанный и смятый Филипп еще и любил их! Сенат предупредил македонского царя, чтобы тот не смел увеличивать армию, и предостерег от «поспешных действий». Разумеется, это не добавило симпатии к римлянам у Филиппа.

Базилевс продолжал подготовку к войне. Правда, его следующий шаг выглядел странно. Филипп переселил в опустошенную Пеонию, то есть далеко на север, жителей Халкидики – области к востоку от Фессалоник. Там жили преимущественно эллины. Вероятно, они сочувствовали Риму и хотели свергнуть власть македонских царей. Их надежность вызывала сомнения. Зато на северной границе страны деваться им было некуда. Они составили надежную пограничную стражу против фракийцев. В то же время множество пленных фракийцев Филипп переселил на юг, в ту же Халкидику. Царь рассчитывал на честность и храбрость варваров в войне против Рима.

Политика переселения народов вызвала недовольство у многих людей. Тит Ливий не жалеет черных красок. По его словам, роптала «вся Македония». Караваны переселенцев тянулись на север. Толпы варваров шли на юг. Люди возмущались: ненависть побеждала страх, и со всех сторон слышались проклятья царю. Но если приглядеться, эти «все» оказались горсткой македонских вельмож, которые хотели предательски сдать страну римлянам.

Оппозиция группировалась вокруг царевича Деметрия. С его именем связывали надежды на перемены, то есть на мирное подчинение Риму. Носителями этих идей выступали сыновья вельмож, казненных Филиппом в начале правления. Теперь они подросли и хотели отомстить за отцов. Выросла целая партия «космополитов», которым был чужд македонский патриотизм. Они осмеивали все македонское и хвалили римлян. Главным защитником Рима выступал опять же Деметрий.

Филипп не на шутку встревожился. Он был уже стар, силы оставляли его. В любой миг Деметрий с верными гетайрами мог совершить военный переворот и сдать страну Риму. Действовать против заговорщиков следовало быстро и жестко. Говорят, Филипп V во всеуслышание декламировал стихи одного трагического поэта: «Глуп тот, кто, казнив отцов, оставляет в живых сыновей». После чего дети высокопоставленных «врагов народа» были взяты под стражу. То есть стали заложниками. В народе ходили слухи, что детей будут держать под арестом и едва ли не казнят.

Очень похоже, что такой расчетливый политик, каким был Филипп, нарочно распространял страшные угрозы. Тем самым он убил двух зайцев: припугнул трусов, а непримиримых врагов заставил обнаружить себя и пойти на необдуманные шаги. Попытка бежать и тем более вооруженное выступление расценивались как измена. Негодованию историка Тита Ливия нет предела. Филипп сумел перехитрить оппозицию, расправился с друзьями римлян в Македонии и предотвратил ее гибель! С точки зрения римского гражданина негодование понятно. Римлянам пришлось воевать и принести большие жертвы, чтобы захватить Македонию, вместо того чтобы завладеть ею без боя с помощью горстки предателей.

* * *

По этому поводу Ливий передает душераздирающую историю, которую мы, в свою очередь, опишем вкратце, чтобы позабавить читателя.

Много лет назад Филипп казнил знатного фессалийского аристократа Иродика, заподозрив его в сношениях с римлянами и сепаратизме. У репрессированного остались две дочери, зятья и внуки. Впрочем, зятья тоже состояли в заговоре и вскоре были убиты по приказу Филиппа. Дочерей и внуков царь трогать не стал. Одна из женщин снова вышла замуж за знатного фессалийца Порида, родила ему детей и вскорости умерла. Ее сестра Феоксена стала женой того же Порида, чтобы вырастить маленьких детей сестры. Очевидно, что имя царя Филиппа V не пользовалось авторитетом в этой семье.