Читаем Философические письма, адресованные даме (сборник) полностью

Кн. Н. Д. Шаховской

Кажется, вы мне говорили, дорогая кузина, что в пятницу дома не обедаете. Я еще не видел Акимфьева и потому не знаю, буду ли обедать у него в этот день. По всей вероятности, я увижу его лишь сегодня вечером. Во всяком случае, уведомьте меня о своих намерениях относительно пятницы и пообедаемте, пожалуйста, вместе в воскресенье. Я хочу вам прочесть еще одну страницу. Благодарю вас за ваше участие, поверьте, что я никогда не сомневался в вашей дружбе. Не хочу вам повторять своих обычных жалоб на здоровье. Может быть, Господь сжалится надо мною. Будьте здоровы.

Кузине

Благодарю вас, дорогая кузина, за ваше посещение тетушки. Я надеюсь съездить к ней после Нового года. Я постараюсь до тех пор повидаться с вами, чтобы узнать подробности о ее состоянии: в ее года обычно переходят от этой жизни к той безбольно; откуда же эти страдания.

Кузине

Не можете ли вы, дорогая кузина, переслать моему брату прилагаемое письмо, поручив это сделать управляющему вашего нижегородского имения? Я писал ему месяц тому назад и не получил ответа. Так как дело довольно спешное и к тому же не представляет никаких особых трудностей, то мне это представляется странным. – Надеюсь повидать вас завтра и услыхать от вас добрые вести об Иване.

Кузине

Дорогая кузина, мне очень стыдно обращаться к вам с этими строками, но вот в чем дело. Я не хотел встречаться с вами до тех пор, пока кризис, в котором я находился, не разрешится, чтобы иметь удовольствие обнять вас от всего сердца и без малейшей досадной озабоченности. В пятницу моя племянница Рост и еще другое лицо, некая Ворожейкина, сообщили мне, что через несколько дней я получу 1000 руб. сер. Поэтому я поспешил к вам, чтобы поздравить вас с приездом, и полагаю, что вы не заметили во мне другого чувства, кроме удовольствия снова увидеть вас. Но вот в понедельник я узнаю, что эти деньги я получу только после праздников. К довершению всего кредит в клубе теперь ограничен пятьюдесятью рублями, каковая сумма вашим кузеном уже давно исчерпана. Итак, я был вынужден, хотя и поневоле, прибегнуть к вам, моему всегдашнему провидению. Если вы мне пришлете триста рублей серебром, то их хватит мне, чтобы дожить до обещанной получки денег. Впрочем, я очень надеюсь, что свидетельство моего брата прибудет тем временем. Если бы вы могли прислать мне немножко больше денег, то это не повредило бы ни мне, ни вам, т. к. на этот раз вам наверно удастся выудить у меня ваши деньги через несколько дней. Вы, может быть, знаете, что я собирался назначить в продажу мою библиотеку, но, не имея к ней каталога, нужно сначала заняться составлением его. Не знаю, следует ли мне сказать вам еще кое-что, как например, что у меня всего десять рублей в кармане на праздники; во всяком случае, мне хочется засвидетельствовать вам, что я имею полную уверенность в скором времени рассчитаться с вами за все то добро, которое вы мне сделали, и что я заранее с радостью предвкушаю эту минуту.

Я надеюсь, что вы позовете меня обедать в первый день Праздника. Обнимаю вас нежно и, поверьте мне, самым бескорыстным образом.

Вторник.

Кн. Н. Д. Шаховской

Благодарю вас, дорогая кузина, за то, что вы подумали обо мне. Вам не нужно было извиняться, я на вас никогда не сердился. К тому же я лишен права испытывать какие-нибудь другие чувства, кроме благожелательства. Еще более тронут я тем, что вы пожелали дать мне нечто вроде удовлетворения. Награду за это вы найдете в своем сердце, и оно вам объяснит лучше, чем я мог бы это сделать, ценность вашего поступка. Прошу вас только перечесть мою первую записку; вы увидите, что я вовсе не попрекал вас благодеянием. Я вам говорил только, и притом с глубочайшим сокрушением, что, быть может, вы припомните, как я однажды пришел вам на помощь в обстоятельствах, гораздо менее для вас тяжелых, чем те, в коих я нахожусь в настоящую минуту; вот и все. Словом, я вижу во всем этом лишь затмение мысли с вашей стороны, совершенно естественное в подобного рода делах.

Я думаю, что ко всему этому больше не стоит возвращаться. Я все сделал для того, чтобы спастись; иные заботы должны меня занимать теперь.

Вы спрашиваете, как обстоит дело с моими затруднениями. Несмотря на неохоту об этом говорить, я принужден вам ответить. От брата никаких известий. Некий Поспелов, находящийся в сношениях с его бывшим камердинером, говорил мне, что он был болен; быть может, он и сейчас нездоров. Прошел ровно год, как он писал мне в точных выражениях, что он немедленно примет необходимые меры для того, чтобы уплатить часть своего долга, и что он уведомит меня о ходе дела. Мой камердинер нашел способ заложить мое серебро за несколько рублей под неимоверные проценты. На это я продержусь еще несколько дней.

Перейти на страницу:

Все книги серии Перекрестья русской мысли

«Наши» и «не наши». Письма русского
«Наши» и «не наши». Письма русского

Современный читатель и сейчас может расслышать эхо горячих споров, которые почти два века назад вели между собой выдающиеся русские мыслители, публицисты, литературные критики о судьбах России и ее историческом пути, о сложном переплетении культурных, социальных, политических и религиозных аспектов, которые сформировали невероятно насыщенный и противоречивый облик страны. В книгах серии «Перекрестья русской мысли с Андреем Теслей» делается попытка сдвинуть ключевых персонажей интеллектуальной жизни России XIX века с «насиженных мест» в истории русской философии и создать наиболее точную и объемную картину эпохи.Александр Иванович Герцен – один из немногих больших русских интеллектуалов XIX века, хорошо известных не только в России, но и в мире, тот, чье интеллектуальное наследие в прямой или, теперь гораздо чаще, косвенной форме прослеживается до сих пор. В «споре западников и славянофилов» Герцену довелось поучаствовать последовательно с весьма различных позиций – от сомневающегося и старающегося разобраться в аргументах сторон к горячему защитнику «западнической» позиции, через раскол «западничества» к разочарованию в «Западе» и созданию собственной, глубоко оригинальной позиции, в рамках которой синтезировал многие положения противостоявших некогда сторон. Вниманию читателя представляется сборник ключевых работ Герцена в уникальном составлении и со вступительной статьей ведущего специалиста и историка русской философии Андрея Александровича Тесли.

Александр Иванович Герцен

Публицистика

Похожие книги