Философия

Остаётся последний вопрос: быть может, уход лазов желателен, имея в виду направление на окраины русск[их] переселенцев? Однако, несмотря на аграрные затруднения внутри России, мы высказываемся против него. Во-первых, колонизация русскими Закавказья не уменьшает затруднений, а лишь оттягивает их полное разрешение; во-вторых, растворение русских в массе окружающих народностей нежелательно, а между тем, ассимилируются поселенцы быстро, никого не ассимилируя; в-третьих – заселение русскими именно черноморского побережья отдаёт их во власть малярии: стоит посетить больницы Батума и Сочи, чтобы узнать, как широко распространена она среди них и как велико на этой почве их вымирание. Для разрешения переселенческого вопроса нужны иные меры и места.

Ил. Зданевич

Ю.Ф. Семёнову, редактору газеты «Кавказское слово». Открытое письмо [321]

Милостивый государь!

Когда в деле Менделя Бейлиса известные круги, отказавшись от поголовного обвинения евреев в ритуальных убийствах, заговорили о неуловимой секте, они действовали подобно вам, поместившему статью Ф. Сибирского «Впечатления от большого процесса аджарцев» (№ от 17 октября) и подкрепившему статью передовицей 21 октября. «Впечатление далеко не поголовной измены аджарцев» Ф. Сибирского, «измена крупного меньшинства… убитого или ушедшего в Турцию», смакование фразы «кровь сказалась» – те же разговоры о секте, та же фикция неуловимости, то же человеконенавистничество, удобные для поддержания отвратительной клеветы.

Я не знаю, кто такой Ф. Сибирский, быть может, травля – его профессия. Но либерал, университетский работник, представитель пишущей России на Кавказе, слова которого могут быть поняты как мнение либеральной России, вы травите разорённый народ, а в ответ на негодование печати, вооружившись цинизмом, требуете «фактических данных», хотя ваши факты – «убиты или ушли в Турцию», хотя ваш суд – докажи, что мы невиновны.

Вы пишете: «крики ничему не помогут, крик есть признак бессилья», вы уже выучились говорить: «не запугаете». Действительно, крики бессильны уничтожить деспотизм, развращающий Россию, но я кричу, потому что у меня есть сердце, потому что я люблю Россию, потому что люди, достойные кличек, ими даримых аджарцам, подрывают её фундамент, прикрываясь её личиной.

Я должен крикнуть оклеветанному вами народу, что это неправда, что Россия – освободительница народов и освобождающаяся – не поддержит «либеральной» травли, не разделит вашей ненависти к забытым людям.

Отпраздновав 17 октября статьёю Ф. Сибирского, вы показали, кому вы служили. С Россией вам не по пути.

Ваши статьи и моё письмо отправляю редакторам столичных газет для сведения.

И. Зданевич

В будни [322]

[1]

Дорогой читатель, в наши будни я хочу с вами побеседовать о той политической обстановке, которая должна будет создаваться после войны или должна была бы создаваться. Настоящее время – время политических вакаций, или отдыха, так как война, длящаяся полтора года, и которая, может быть, ещё долго будет длиться, – не более как подведение итогов тому, что было создано до войны. Я нахожу, что не стоит говорить ни о прошлом, ни о его ошибках или удачах. Будем обращаться к нему только для того, чтобы лучше освещать будущее, чтобы лучше выяснить, по каким путям следовало бы идти. Будущее – вот что нас живо интересует, вот к чему устремляются все наши помыслы, ибо после этой войны будущее с началом нового строительства будет особенно занятно, ибо бесспорно начинается новая эпоха, бесспорно предстоит новое политическое поведение, так как силы, долго искавшие случая встретиться, наконец сталкиваются, и неумолимая история должна решить, по какому пути она пойдёт.

Две силы наиболее важны в процессе развития России. Мало того, можно сказать, что все столкновения, все войны, вся борьба, которую Россия как государственное целое переживала с XI века, были столкновениями этих двух сил. Одна из них – сила, с которой и в настоящее время ведётся борьба – это немцы. Географическое положение славян, сделавшее их соседями немцев, более культурных, более настойчивых, более упорных в достижении целей, сделало для славян, множество которых погибло и распылилось под натиском германизма, по-видимому, необходимой ожесточённую и упорную войну с немцами. Оборонительный характер этой войны несомненен. Какие бы сокровища духовной культуры не создавались и не создадутся славянами, эта культура сама по себе такова, что она не может наступать, не может ассимилировать, не может растворить в себе культуру, подобную германской. Если вспомнить, что славянин, напоминая в этом отношении евреев и народы жёлтой расы, способен к необычайно быстрому усвоению окружающей обстановки, к быстрому приобщению к окружающим условиям, к быстрой потере своего национального и расового облика, то станет ясным, какие трудности, огромные трудности, почти непреодолимые, представляла и представляет из себя борьба с германизмом.