Философия

Возвышение Польши и её усиление на некоторое время создали буфер между Россией и немцами, несколько отодвинули ту борьбу, о которой мы говорим. Но когда Польша прошла цикл своего самостоятельного существования и в конце XVIII века начались польские разделы, а с другой стороны, когда к тому же времени германизм, разрозненный в течение средних веков, стал определённо сплачиваться и объединяться, одновременно усиливаясь, – столкновения России с немцами вновь стали необходимыми и неизбежными. Вот почему вслед за периодом французского культурного преобладания в России в первой половине XVIII века, следуя за княжной Цербтской[323], в Россию полились немцы и окончательно утвердились, и окончательно началась эпоха немецкого завоевания, намечавшаяся ещё в эпоху императора Петра. Фазисы этой борьбы, развивавшейся в течение прошлого века и, наконец, приведшей к настоящей русско-германской войне, не занимают нас. Мы хотели указать на характер борьбы, которая ведётся Россией с первой из противодействующих сил, притом силой неизменно наступающей, – с германизмом.

Другая сила, также в течение всей истории России с нею боровшаяся – это ислам, тюрко-татарские племена, нахлынувшие из Азии в восточную Европу в начале XIII века. Эта сила также была наступательной в течение долгого времени. Вначале она вышла победительницей из борьбы, и Россия была покорена и обложена данью. Но культура татар – не культура немцев, она не распыляет, не давит, не уничтожает, не растворяет в себе европейских культур, с которыми ей приходилось и приходится сталкиваться. Россия почти ничего не получила от татар, почти никаких следов «татарского ига» не осталось к тому времени, когда волны Золотой Орды отхлынули назад. Церковь осталась свободной, язык также, если не считать небольшого количества заимствованных слов. Предположение о том, что нормы Домостроя и церемониал московского двора принесены татарами, теперь уже оставлены. Но после того как Золотая Орда отхлынула, Россия сама переходит в наступление, надвигаясь на ислам.

Причины этого наступления заключаются в географическом положении России. Огромная страна с миллионным населением обращена к Ледовитому океану, замерзающему на 9 месяцев в году, и как только в Новое время в Европе стал создаваться денежный и торговый рынок, как только Россия была вовлечена в эти торговые обороты, как только она сделалась поставщиком сырья для Запада, северная страна начинает искать свободных торговых путей. В царствование Ивана IV торговля с англичанами велась через Архангельск, но тот же Иван Грозный боролся за Ливонию, надеясь найти выход к Балтийскому морю, сокращавшему путь до европейских портов по сравнению с путём из Архангельска более чем в два раза.

За его дело взялся и успешно выполнил Пётр. Но на Балтийском море Россия сталкивается с немцами. Балтийское море обращено к северу, а настоящими торговыми путями являются тёплые моря. При этом Россия – поставщица хлеба, а хлеб производят южные губернии. Так начались войны с Турцией, так Россия добивается Азова, забирает Крым и, наконец, воюет с Турцией за свободный выход через Дарданеллы.

Противодействие, которое она встречает на этом пути, нисколько не ослабляет её энергии. За войной следует война, но уже в XIX веке явственно обозначается другой путь, по которому Россия наступает на земли, заселённые мусульманами. Это – Кавказ, великий перешеек, ведущий из Европы в Азию, а на юге этой Азии лежит океан, тёплые, свободные, никогда не замерзающие моря. До 80-х годов прошлого века всё внимание России было сосредоточено на Дарданеллах, ибо в Средиземном море лежали все пути, и выход в Средиземное море означал свободный выход на мировой рынок. Но когда в 80-х годах европейские государства перешли к колониальной политике и когда центр тяжести политической борьбы перенёсся в океан, когда стало очевидным, что обладание Россией турецкими проливами ещё не значит, что Россия получила свободное море, – тогда центр тяжести должен был перенестись на политику в пограничных с Кавказом местностях. Эта политика сохраняла до последнего времени все те черты, которыми она отличалась в течение прошлого и XVIII веков по отношению к исламу, – борьбы креста с полумесяцем.

Но раз России необходимо идти всё далее и далее на юг, врезываясь в гущу мусульманства, то подобная политика неприменима, недопустима, ибо создаёт такие осложнения, такие препятствия, которых нельзя одолеть. А между тем жизненная важность очерченного нами вопроса заставляет найти решение, найти выход, найти тот modus vivendi, который был бы наиболее правильным для данной обстановки и наиболее выгодным для России.

Возможна ли перемена политики? Возможно ли создать совершенно иные отношения, при которых наши враги перестали бы быть врагами и, может быть, стали бы даже друзьями на политическом поприще?

Вот вопросы, которые занимают меня, читатель, и которые должны занимать всякого, и об этих вопросах я буду с вами говорить.

Мживанэ

[2]