Философия

Пока отряды генералов Б. и Р. действовали под Дэве-Боюном, отряд В., стоявший от села Суса до Сарче-Богаза, готовил удар. 12 января из Суса на высоты Карга-Базара в обхват левого фланга турок уходит полк М. Утром 13-го стрелки заняли плоскогорье. Крутизна подступов к Карга-Базару около 45 гр[адусов], и турками плато, как неприступное, не укреплялось. Наверху двадцатипятиградусный мороз, по утрам обычно пурга, туманы, а когда безоблачно – кожа лопается от солнца и снег ослепляет. Под лучами всё оттаивает, ночью же замерзает, и одежда покрывается ледяной корой. Жгучий ветер, подхватывая комья сухого снега, швыряет их в лицо, забивает под полу. Грелки не помогают: держишь – ладони тепло, а сверху обмерзает. На пятом выстреле пальцы деревенеют. Дорог нет, иди целиной. Оползни и обвалы. Волнистая площадь плато утыкана крупными камнями, ломающими лопаты.

Лишь только полк М. утвердился, турки стали всходить на Карга-Базар, южнее Кандиля в обход нашего правого фланга. С 15-го полк М. обстреливался с юго-запада и с севера, но оставался наверху. Чтобы уничтожить обход, полку Г. было поручено обойти турок, двигаясь из сёл Кара-Кала и Хан-Ахмеда. Тут подступы круче, чем от Суса. Солдаты волочились гуськом, по колено в снегу. 19-го закружилась пурга. Вернули лошадей, пулемёты, носилки, шли одни стрелки. Ни зги не видно, появились отмороженные. Во мгле сбившись с дороги, миновали турок. Но всё же удалось полк М. сменить полком Г., занимавшим Карга-Базар до 29 января. Стрелкам возили наверх мёрзлую кашу порциями и кизяк. Караваны верблюдов всползали на Карга-Базар на коленях, ревели, но шли. Пока полк Г. был наверху, другой возводил осадные батареи, уходя на работу до рассвета и возвращаясь ночью, третий укреплял тыловую позицию. 25-го были подняты юрты и открыта чайная Союза городов. В тот же день приступили к ввозу артиллерии. Горная взошла на вьюках, полевая на людях. Орудие разбирали на тело, лафет и колёса и по частям втаскивали наверх. В день поднимали по три орудия. Стрелки, волоча на лямках, пособляли работе, выкрикивая хором: «Дружней, скорей, в Эрзерум, раз, два, три»; усилие – и орудие двигалось на шаг вперёд. К 29 января отряд В. был сосредоточен на Карга-Базаре. Тогда в проходе Гюрджи-Богазе к северу от Эрзерума под Кара-Гюбеком уже стоял генерал Пржевальский[360], на верховьях Кызыл-Чая под Палан-Токеном к югу отряд генерала Ч. Крепость взята в тиски и уже сочтены дни Эрзерума…

Шоссе минует пустой Куруджик. Мгла рассеивается, впереди встают усечённые пирамиды фортов Кобурги и Узун-Ахмеда, сырые пасхи на белой скатерти: такими славными, игрушечными выглядят грозные твердыни под полуденным солнцем. Дорога огибает Кобургу, подымаясь, проходит постоялый двор. Десятки рабочих чинят путь. Два перевала. Форт Сивишли. Уже верховья Кара-Су.

Илья Зданевич

II

Погода переменчива. Тучи ползут по маковкам гор, и в поле трубит в белые рога метелица. Выбравшись из оврага и миновав родник Паша-Пунар, лошади бегут по равнине. Уже видна нейтральная ограда Эрзерума. У дороги сельджукский мавзолей-кумбет, барабанное здание с конической крышей, каких немало оставили по Армении славные воители. Верблюжий караван пристроился у могилы, и угрюмые погонщики сидят на ступенях. Карсские ворота – два тоннеля в валу. Над воротами третий раз в истории трепещет бело-сине-красный флаг. За валом площадь, окружённая выгоревшими постройками: это арсенал и казармы, единственное, что, отступая, подожгли турки. Влево ряды орудий всевозможных калибров – наши трофеи. Некоторые приспособлены к стрельбе по аэропланам. Проехали площадь, оставили позади кладбище, как всегда, со стоячими памятниками из красной лавы, и попали в запруженные узкие улицы. Постройки едва ли лучше построек Хасан-Калы. Разве иногда встретятся каменный дом с широким подъездом да мечети выше и торжественнее. Над деревянными дверьми домов белые тряпки, то просто прибитые к стене, то прикреплённые к палке, – это белые флаги. На створках, всегда снабжённых молотками, белые билетики с надписью, грамотной, но неряшливой: «мирный житель». Иногда приписана фамилия, если фамилия армянская, или подпись властей: «дом обыскан». Изредка у входа крест, смастерённый из клочков бумаги и материи или просто нарисованный – здесь живут христиане. Часты персидские гербы и вывески: «персидский дом».