Философия энтропии. Негэнтропийная перспектива

Поэтому следует выбрать дорогу единства материальной скромности и духовной независимости. Если нестись сломя голову в пропасть, даже развевающий волосы ветерок не сделает этот путь приятным и приемлемым.

Энтропия и культура

Высшие подъемы культуры принадлежат прошлому.

Н. А. Бердяев

Проблема творчества

Лишь философские стратегии демонстрируют осознание энтропийной опасности – в области изучения структуры, генеза, функции, динамики и эволюции природно-антропогенного пейзажа. В подобных редких случаях природа осмысляется как интегральная саморазвивающаяся система и даже как живое существо, органической частью которого является человек. По сути, меняется соотношение субъекта и объекта.

Киники наиболее последовательно претворяли в жизнь свою философию. Они были убеждены, что равнодушие к богатству, физическим удовольствиям и славе, направленность к познанию способствуют достижению простой и свободной жизни. – Диоген из Синопа указывал на необходимость заботиться прежде всего о духовных потребностях, а это, по его мнению, человеку будет тем доступнее, чем больше он приблизится к аскезе. Отмечая, что многие потакают своим страстям так же, как слуги послушны своим господам, он считал алчность видом страдания. Он полагал, что следует отменить не только рабство, но и любой вид частной собственности. – Согласно Антисфену, наиболее ценной является материально скудная и простая жизнь в согласии с природой, без собственности и условностей. Высшими добродетелями, по мнению киников, являются эвдаймония, ясность разума, равнодушие к дарам этого мира, любовь к истине, скромность, жертвенность, простота, преданность, храбрость, благодарность, спонтанность, сдержанность, автономность, смирение, покой, способность к самопознанию, освобождению от догм. Мудростью считается в первую очередь практическое познание добра, а мораль лучше всего проявляется в повседневной жизни. В общественном пространстве мудрец руководствуется не законами, а добродетелью, проявляющейся в делах. Чем меньше материальные запросы человека и чем больше его духовные потребности, тем он свободнее.

В своей критике культуры киники благодаря материальной скромности и духовным претензиям, единству слова и дела, подошли к негэнтропийным принципам, может быть, ближе, чем кто-либо во всей истории человеческой мысли. Конечно, чтобы проникнуться этими принципами по-настоящему, вжиться в них, необходимо гораздо больше знаний, чем они имели, и больше того, что мы имеем сегодня. Но сегодня нам, кроме знаний, необходимо и кое-что от духа киников, чтобы проникнуть в негэнтропийную парадигму не только на уровне интуиции и общей идеи (пролегоменов), но и на уровне единства теории и практики. Кроме того, для успеха в столкновении с натиском энтропии нам необходимо время. До победы негэнтропийного разума еще очень далеко, а оставшееся время истекает все быстрее.

Начиная с Ницше, возникает тема кризиса европейской культуры, неспособной на коллективистских основах решить важные вопросы человеческой экзистенции. Философия культуры направляется к языческому натурализму. Дионисийское начало в культуре прославляет изобилие жизни, ее полноту, однако стерильность культуры уничтожает волю к жизни. Ницше уверен, что только элитная культура, преодолевая наивную религиозность и освобождая творческую энергию, может спасти человека от полной гибели. Для него аутентичной является только культура, которая выступает с позиции утверждения жизненной силы и полета, находясь в тесной связи с духовно-аристократическими ценностями (с принципами родовитости, возвышенности, энергии, воли, могущества как стремления развить силу). Любой другой подход приводит к упадку, кризису культуры, где во имя пассивности, покорности, скромности, сдержанности производится жестокая цензура инстинктов и амбиций. Рабская психология не способна к самоотверженности, к активному отношению к себе и к жизни. Поэтому в результате она отвечает «ресентиментом» по отношению к истинному творчеству, а в современной Европе – противостоянием культуре ради конформизма или же использованием ее в экономических и политических целях. Индивидуальность и страсть вытесняются культурой, подгоняющей все под существующую мораль.