Философия энтропии. Негэнтропийная перспектива

Экологическая мудрость должна распространить систему ценностей на мир вне человека, подразумевая первенство духовных ценностей над материальными, признать взаимозависимость всех частей экосферы, упрочить ценность биологического многообразия (иначе говоря, природа защищается биологическим многообразием от гибели: чем разнообразнее живой мир, тем больше шансов, что какие-то виды переживут катаклизмы и богатство жизни сможет заново оздоровиться), а также культурного разнообразия, стимулировать динамическое равновесие, показать, что симбиоз иногда важнее борьбы. Такая мудрость должна быть критически направлена против корпоративизма и потребительского менталитета.

Повышение вероятности деградации и исчезновения человека как биологического вида усиливает потребность в истинном и глубоком решении экологических проблем, а тем самым в базовом изменении духовности: необходимо осознавать как проблему линейное измерение прогресса и вульгарного антропоцентризма, рассматривать критически инструментальное отношение к природе, настаивать на гармонизации человеческих целей и средств с экологическими требованиями.

Поскольку между «я» и его окружением существует перманентное и интенсивное взаимодействие, эгоизм возможно трансформировать в энвайронментализм. Иными словами, в наших же интересах сохранить и защитить мир природы. Поскольку сами по себе люди обладают внутренней подлинной ценностью, а между «я» и природой существует плотная цепь бытия, природе по праву можно приписать подлинную ценность. Но тут возникает все больше и больше новых вопросов.

Представим себе, что человек в один прекрасный день, с помощью высоких технологий оставит эту планету и найдет какое-то другое природное окружение. Связь человеческого «я» и природы на Земле стала бы частью более широкой связи природы Земли с природой нашей Солнечной системы, нашей галактики и т. д. Подлинную ценность обретает целая имманентность, которая в свою очередь в постоянной связи с трансцендентностью как абсолютно подлинной ценностью. В конечном итоге негэнтропийное можно понять только из перспективны сверхъестественного.

Философия экологии на глубоком уровне понимает, что жизнь является не только совокупностью органических живых существ, окруженной мертвой средой, а совокупностью органических и неорганических процессов внутри экосистемы. Над нами находится сеть жизни. В мире повсеместной эксплуатации природы и людей необходимо преодолеть узкие рамки эгоистической экзистенции, ориентированной на утилитарно-гедонистические цели. Философское расширение рамок экологии, по сути, означает отступление от эмпирического и рационального научного подхода, заключающегося в сборе и оценке данных. Этот шаг имеет большое значение для противодействия энтропийным тенденциям.

Наша планета не является некой сверхличностью с волей, но она все-таки является совокупностью процессов саморегулирования. На пути эволюции любой вид стремится сам себя улучшить, усовершенствовать. В мертвом мире энтропия растет; атмосфера планеты без жизни раньше или позже нивелирует свое содержание. В противостоянии росту энтропии жизнь ищет энергетически активные элементы. Жизнь на Земле научилась поддерживать необходимые условия, вступив с планетой в некий вид сотрудничества[60].

Это вовсе не означает, что следует принять новейшие тезисы Джеймса Лавлока, создателя и популяризатора теории Геи. По его мнению, мы дошли до такого момента в истории, когда следует отказаться от слишком амбициозных планов спасти мир. Вместо противостояния климатическим изменениям, энергию следует вложить в приспособление к этим изменениям. – Вопреки серьезности ситуации, подобное пессимистическое утверждение не конструктивно; это лишь энтропийная апология в интересах господствующей экономической модели[61].

Границы так называемого трансгуманизма

Столкновение с энтропией требует не только организации системы и повышения уровня полезной работы, а негэнтропия является не только мерой развитости, степенью организованности и жизнеспособности интеллекта и функционального порядка, жизни, знания и искусства, мерой стремления к развитию и росту, как это утверждают «трансгуманисты» типа Макса Мора[62], уподобляясь бюрократам, техноменеджерам и другим организаторам в инструментальном смысле.

Правда, технический аспект человеческого бытия не может и не должен быть недооценен; со временем его влияние растет. Эволюция человека в какой-то мере действительно может быть направлена в сторону упрочения ментальных и физических способностей – с помощью использования искусственного интеллекта, генетической инженерии, нанотехнологии, биотехнологии, роботов. Рост интеллектуальных потенциалов способствует развитию инновационных технологий, уменьшающих энтропию, по крайней мере, нашего малого космического заповедника, разумеется, если они сопровождаются ответственной деятельностью.