Философия футуриста. Романы и заумные драмы

Ильязду нужны сведения по поводу ям в окрестностях Айя Софии. Цыгане ему объяснили, что, действительно, еще недавно эти развалины находились в их распоряжении, но с некоторого времени там появились русские, захватили несколько дыр, и цыгане предпочли избавиться от новых соседей и перекочевали поголовно в Новые Огороды. Однако если Ильязд хочет знать, как там себя русские ведут, то кузнецы готовы, хотя предприятие это не из спокойных, дать провожатого, который знает все ходы и выходы и позволит разобраться.

Ильязд отложил посещение Озилио и провел остаток дня в обществе своего нового знакомого.

Они вошли в город и отмахали пешком расстояние до Софийской площади. Цыган был необычайно спокоен, точно задание, на него возложенное, было вроде обязанностей проводника, и только. Но Ильязд, несколько часов тому назад в который раз проклявший своих соотечественников, теперь уверял себя, что накануне необычайных открытий.

Так как до сумерек было далеко, то остаток дня пришлось провести в окрестностях площади, в кофейне, убивая в народоведческих разговорах время. Когда ночь подобралась, то есть нельзя было бы различить белой нитки от черной, мимо кофейни медленно проплыла высоченная личность бена Озилио. Ильязд выбежал на улицу. Старик удалялся с голубем на плече, освещаемый огнем проезжавших мимо трамваев, точно идя навстречу Арктуру⁸.

Цыган вышел следом за Ильяздом. “Достаточно стемнело”. – “Идем”. Они спустились по Диван-Йолу⁹ и пересекли пустырь. Озилио уже восседал на своем углу. Ильязд был убежден, что тот его видел. И несомненно знал, что затевается. Но Озилио не пошевельнулся, и Ильязд продолжал дорогу. Перейдя пустырь, свернули налево, приблизившись к ограде, расположенной за министерством тюрьмы. Цыган указал на курган и яму: “Сюда”, – и полез первым.

Ходы, по которым Ильязд и цыган пробирались, не представляли ничего особенного. Это были короткие коридоры или чаще просто рвы, полузасыпанные землей остатки коридоров, чей свод обвалился, но и тут приходилось ползти, пачкаясь в отбросах и мусоре, чтобы не выдать своего присутствия. Невдалеке слышны были за оградой шаги тюремного часового-турка, усердно топавшего ногами, чтобы разогнать призраки ночи, тогда как подальше, за площадью, какой-то негр-часовой французский изредка принимался тянуть песню, но немедленно замолкал и после долгого раздумия начинал то же самое. Ильязду казалось, что они достаточно нанюхались гнилых овощей и человечьего кала, и он то и дело дергал цыгана за ногу, вопросительно, но тот не останавливался, поворачивал только голову и скалил светившиеся фосфорическим светом остатки зубов. Затем они снова углубились в какой-то ход и начали быстро спускаться. Оглядываясь, Ильязд видел, что это была прямая труба, заткнутая в конце звездами. Цыган остановился, прислушался, привстал – можно было привстать, взял Ильязда за руку, помог ему слезть с двух ступеней, увлек его направо, в совершенный мрак, опять остановился, раздумывая или прислушиваясь, нашел ощупью на стене новый ход, который опять пришлось проползти в совершенном мраке, но чувствуя по воздуху, что находится в помещении достаточно обширном. Показав Ильязду, что надо ощупывать стену, цыган вдруг споткнулся обо что-то, о дерево, судя по звуку. Тогда он заставил Ильязда присесть, взял его за шуйцу¹⁰ и положил на какой-то предмет. Ильязд пощупал – это было ружье.

“Спички”, – сказал Ильязд. “Нельзя, и так узнаем”. И вот началось странное перемещение наощупь, и незамедлительно определил Ильязд, что предмет, о который споткнулся Ильязд, – один из ящиков и что ящиков этих много, расположенных в ряд, и что крышки некоторых забиты, но других – легко приподнимаются и что каждый полон ружей или коробок, с патронами, вероятно.

– Гробы, – прошептал цыган.

– А вот почему у ящиков такая странная форма. Много таких?

– Много.

Но что-то заставило цыгана остановиться и схватить Ильязда за руку. Услышал ли он что-нибудь? Быть может. Тугоухий Ильязд ничего не слышал. Вдруг цыган стремительно повернул обратно, быстро передвигаясь, точно он видел в совершенной этой темноте, и увлекая за собой Ильязда. Через минуту они уже ползли по ходу.

– Пришел, – доложил цыган, когда они порядочно отползли. Ильязд ничего не понял. Но ему показалось, что позади конец отверстия, по которому они ползли, осветился. Он остановил цыгана.

– Я хочу видеть, что происходит.

– Нельзя, нельзя, убьют.