Впоследствии Шеллинг приходит к еще более строго классическому пониманию искусства, беря назад даже и те уступки специфически романтическим художественным вкусам, какие были в «Философии искусства». Говоря в «Философии мифологии» о необходимости для искусства высоких объектов, он пишет: «То, что искусством всегда чувствовалось, – необходимость подлинных сущностей, которые одновременно не только означают, но и суть принципы, всеобщие и вечные понятия
(т. е. символы в самой природе, жизни), – такая возможность должна быть сначала показана философией. Язычество нам внутренне чуждо, но и с непонятым христианством нельзя достичь упомянутой высоты искусства (т. е. искусства греческого). Слишком рано было говорить о христианском искусстве, по крайней мере в период увлеченности односторонним романтическим настроением… Каждое произведение искусства стоит тем выше, чем более оно пробуждает чувство определенной необходимости своего существования, но только вечное и необходимое содержание снимает случайность произведения искусства. Чем реже становятся предметы поэтические сами по себе, тем случайнее становится поэзия; не сознавая никакой необходимости, она тем более проявляет стремление скрыть свою случайность бесконечным продуцированием и этим придать себе видимость необходимости. Мы не можем отделаться от чувства случайного при виде даже самых внушительных произведений нашего времени, тогда как в произведениях классической древности выражается не только необходимость, истинность и реальность предмета, но также и необходимость, следовательно, и истинность и реальность создания. О последних нельзя спросить, как о многих работах позднейшего искусства: „Почему, зачем это так?“» (Schellings Werke, Auswahl, hrsg. von О. Weiss, Band III, S. 597).78
«Сакунтала» – драма Калидасы (IV–V вв.).79
«Гита-Говин» (или «Гитаговинда») – эротическая поэма Джайядевы.80
Ессеи – иудейская секта, возникшая во II в. до н. э. и переживавшая расцвет на рубеже I в. до н. э. и I в. н. э. Сходство отдельных моментов ессейской и евангельской морали бросается в глаза и давно было отмечено. Большинство современных исследователей также связывает генеалогию христианства с ессейством.81
«’Ήρως» – греческое – греческое название людей, после смерти причисленных к богам (как, например Геракл), или же полубогов. Подобная идея (Христос как ἥρως герой) неоднократно встречается и в творчестве Ф. Гёльдерлина.82
Идея, развитая в «Жизни Иисуса» Д. Ф. Штрауса (1835–1836).83
Tacit., Historiae, v. 13. Sueton., Vespas., 4, 5.84
Испанский поэт – Кальдерон.85
Данте. Рай, XXXIII, 115–120:Я увидал, объят Высоким СветомИ в ясную глубинность погружен,Три равноемких круга, разных цветом.Один другим, казалось, отражен,Как бы Ирида от Ириды встала;А третий – пламень, и от них рожден.(Пер. М. Лозинского)Эти образы Данте, несомненно, близки диалектике бытия Шеллинга. Кроме того, сама идея круга как геометрической фигуры давала в течение долгих веков повод для диалектических размышлений, будучи символом и образом движущегося покоя, конечной бесконечности. Символ круга встречается у Шеллинга и в «Философии искусства», и в других сочинениях (например, «О мировой душе»): «Центр есть весь круг, созерцаемый в его идеальности или утверждении, окружность есть весь круг, созерцаемый в его реальности» (Shelling.
Samtliche Werke. Abt. I, Bd. 6. S. 167). Cm.: G. Poulet. Les metamorphoses du cercle. Paris, 1961.86
Данте. Рай, XXXIII, 133–136:Как геометр, напрягший все старанья,Чтобы измерить круг, схватить умомИскомого не может основанья,Таков был я при новом диве том…(Пер. М. Лозинского)87
Истолкование образа Богоматери как общечеловеческого символа материнства, а не религиозного образа было дано в «Пропилеях» (журнал, издававшийся Гёте).88
Применительно к философии патристики (особенно патристики византийской, которой Шеллинг заведомо не знал) это замечание фактически неверно: в этой сфере Богоматерь именно и есть символ просветленной и освященной материи. Ср.: М. Cordillo. Mariologia orientalis. Roma, 1954.89
Кафолический (от греч. хат’ бЭои – всеобщее) – вселенский, всеобъемлющий.90
Поэма Л. Ариосто «Неистовый Роланд» (1516).