Философия обмана

Надеждой сладостной младенчески дыша,

Когда бы верил я, что некогда душа,

От тленья убежав, уносит мысли вечны,

И память, и любовь в пучины бесконечны, -

Клянусь! давно бы я оставил этот мир:

Я сокрушил бы жизнь, уродливый кумир _г.

И улетел в страну свободы, наслаждений,

В страну, где смерти нет, где нет предрассулсдений,

Где мысль одна плывет в небесной чистоте...

Но тщетно предаюсь обманчивой мечте;

Мой ум упорствует, надежду презирает...

Ничтожество меня за гробом ожидает...¹

Да, именно ничтожество - уничтожение уникальной человеческой жизни и невозвратность ее. Пресечение деятельности, истории личности. В другом стихотворении Пушкин говорит, что же все-таки остается:

Нет, весь я не умру - душа в заветной лире

Мой прах переживет и тленъя убежит.

Но здесь - только ужас исчезновения, конца и страстное желание жизни, любви, красоты как антиподов смерти:

Как, ничего! Ни мысль, ни первая любовь!

Мне страшно... И на жизнь гляжу печален вновь,

И долго жить хочу, чтоб долго образ милый

Таился и пылал в душе моей унылой¹.

Мы должны иметь мужество не строить себе иллюзий о возможности жизни после смерти в некоем потустороннем мире. Жизнь каждого из нас - «дар случайный» -единственна, уникальна, неповторима, невозобновима. И это придает ей особую ценность, которая в существенной степени отличается от ценности ее при условии признания возможности потусторонней жизни, какого-либо способа продления ее после смерти. При прочих равных ¹⁶¹¹⁶² условиях невозобновимое более ценно, чем возобновимое. Существенно различной становится в каждом случае и проблема смысла жизни (и смысла смерти).

Однако общим для всех, в том числе и для верующих, является таинство смерти, чувство страха перед ней: «Иду в ужасный мир всеобщего распада»¹⁶³¹⁶⁴ (Пьер Ронсар.); «Но страшно роковое новоселье, И неизменен в мире этот страх» (Камоэнс)¹⁶².

Весьма типично, что глубоко религиозные люди не спешат в мир иной, полны недоверия к смерти как способу перехода в иное, высшее состояние, желают продлить свою земную жизнь во что бы то ни стало. Вот еще стихи Андреаса Грифиуса:

Как быстро тают дни... Ужель спасенья нет?

К неумолимому приблизившись итогу,

В зените дней моих, я обращаюсь к богу:

Повремени гасить моей лампады свет?

Характерно, что Н.Ф. Федоров, будучи религиозным мыслителем, считал смерть - «главным злом» и стремился мобилизовать человечество и науку на то, чтобы преодолеть это зло.

В ряде случаев обнаруживается амбивалентность: желание смерти и страх перед ней. Когда человек до конца осознает, что смерть - единственное средство избавления от боли, пытки, душевной муки, от непереносимого позора и когда твердой рукой лишает себя жизни, то и тут он переступает страх и страдание. Это - витальное чувство страха, оно заложено в нас природой, и его преодоление, отстранение требует мужества, доблести и других социально выработанных механизмов, причем не только типа нравственных установок, но и различных форм психологической защиты.

Человек не может постоянно находиться под гнетом осознания неизбежности своей смерти. Он вытесняет это осознание, стремится не думать о смерти, упрочить то качество своего внутреннего, субъективного мира, благодаря которому он в нем как бы вечен, ибо не имеет сознательного опыта о своем рождении и не может иметь сознательного опыта о своей собственной смерти. К тому же человек развивает различные способы компенсации, формирует в своей психике структуры соответствующей символики, которую справедливо именуют символикой бессмертия или иммортализации. Эти структуры иммортализации как раз и служат в качестве психической защиты, обеспечивают человеку полноценную жизнь в условиях понимания и ожидания своей смерти.