Философия. Ответы на экзаменационные вопросы

Младший современник Канта, Г.В.Ф. Гегель , назвавший нравственность разумом воли, утверждал, что «человек не станет господином природы, пока он не стал господином самого себя». Гегель рассматривает мораль в соотношении с правом. Моральный долг, по Гегелю, предполагает обязанности: «Право оставляет умонастроению полную свободу. Моральность же преимущественно касается умонастроения и требует, чтобы поступок совершался из уважения к долгу. Следовательно, и соответствующий праву образ действий морален, если побудительной причиной последнего является уважение к праву» [15] .

Этические представления Гегеля созвучны кантовским, в особенности его рассуждения о долге «всеобщего человеколюбия» и обязанностях. Они проникнуты духом гуманизма, характерным для немецкой классической философии в целом.

Для этики А. Шопенгауэра характерны черты нигилизма и пессимизма. Центральное понятие его системы – «мировая воля» – понимается как единый принцип, являющийся причиной возникновения всех вещей и процессов, в т. ч. и зла. В человеке мировая воля реализуется в виде низменных инстинктов и аффектов. Вывод, к которому пришел Шопенгауэр, исключительно пессимистичен: «Цель нашего бытия вовсе не счастье. Напротив, если ближе беспристрастно присмотреться к жизни, то она покажется нам как бы нарочно приноровленной к тому, чтобы мы не могли себя чувствовать в ней счастливыми(по своему характеру жизнь представляет собой нечто такое, к чему мы не должны чувствовать склонность, к чему у нас должна быть отбита охота и от чего мы должны отрешиться» [16] .

Другой «великий ниспровергатель» – Ф. Ницше . «Мораль ныне, – пишет он, – увертка для лишних и случайных людей, для нищего духом и силою отребья, которому не следовало бы жить, – мораль, поскольку милосердие; ибо она говорит каждому: “Ты все-таки представляешь собою нечто весьма важное”», – что, разумеется ложь. Должно быть, некий дьявол изобрел мораль, чтобы замучить людей гордостью, а другой дьявол лишит их однажды ее, чтобы замучить самопрезрением» [17] .

Совершенный человек, по Ницше, не нуждается в несовершенной морали – он выше всех нравственных установлений. Человек, идущий к своей цели осознанно и целеустремленно, рассматривает других людей как средство достижения цели или как препятствие на своем пути.

Жизнь как реализация свободы воли и самоубийство как сильное «утешительное средство», крайний эгоцентризм и альтруизм («все, что делается из любви, совершается всегда по ту сторону добра и зла») – совершенно несовместимые, противоречивые и парадоксальные положения сводятся воедино в философии Ницше, который завершает XIX в.

19.6. Этика ненасилия и этика благоговения перед жизнью – две современные этические концепции

Этика ненасилия – это обоснование таких принципов и методов решения проблем и конфликтов, которые исключают применение насилия над личностью (морального и физического). Этика ненасилия – это образ жизни, в соответствии с которым человек строит свои отношения с людьми, относится ко всему живому, к природе. Принято считать, что идеал ненасилия сформулирован в Нагорной проповеди (Новый Завет). В этой проповеди непротивление злу рассматривалось как проявление морального совершенства, индивидуального нравственного превосходства над чужим грехом. Неумножение зла расценивалось как проявление добра.

Значительная роль в разработке принципов этики ненасилия принадлежит Л. Толстому . Он писал, что признание необходимости противления злу насилием есть не что иное, как оправдание людьми своих привычных излюбленных пороков: мести, корысти, зависти, властолюбия, трусости, злости. По мнению Толстого, главное заблуждение авторов политических учений, приведшее к бедственному положению, в том, что они считают возможным посредством насилия соединить людей так, чтобы они все, не противясь, подчинились одному и тому же устройству жизни.

Итак, насилие не есть средство разрешения конфликтов и противоречий: оно ничего не создает, а только разрушает. Тот, кто отвечает злом на зло, умножает страдания, усиливает бедствия, но не избавляет от них ни себя, ни других. Толстой подводит нас к выводу: насилие бессильно, бесплодно, разрушительно, антигуманно.

Именем М.Л. Кинга назван «Институт ненасилия» в г. Нью-Йорке. Он считает, что любовь даже к врагам – вот ключ к решению всех существующих в нашем мире проблем. Чтобы облегчить труд прощения, Кинг разъясняет его целительную силу: «Когда мы прощаем, мы забываем в том смысле, что зло более уже не является психологической преградой на пути установления новых взаимоотношений. Прощение означает примирение, воссоединение вновь. Мы должны понять, что зло, творимое ближним нашим врагом, причина наших страданий, никогда не отражает всей сущности этого человека. Элементы добра можно найти в характере наизлейших наших врагов» [18] .