Философия права

Мысль о переходе нравственности из субъективной области в объективную и о сочетании её с правом в общественных союзах принадлежит Гегелю. Великий германский мыслитель в глубокомысленных чертах обозначил основные определения этих союзов. Но он впал при этом в некоторую односторонность, которая объясняется исключительностью его идеализма и которая у некоторых его последователей приняла преувеличенные размеры. Вполне признавая требование человеческой личности как носителя духа, Гегель видит в ней, однако, лишь преходящее явление общей духовной субстанции, выражающейся в объективных законах и учреждениях. Лица беспрерывно меняются, а учреждения остаются. Вследствие этого он стоит на том, что при исследовании общественных союзов надобно начинать с общей субстанции, а не с отдельных лиц. Последнее ведёт лишь к механическому сложению, тогда как дух не есть нечто единичное, а единство единичного и общего. Между тем такой путь противоречит собственному изложению Гегеля, который в своей философии права совершенно рационально исходит от индивидуалистического начала – права, затем переходит к субъективной нравственности, или морали, и наконец уже возвышается к общественным союзам, представляющим сочетание того и другого. При этом оба начала, как право, так и нравственность, не являются лишь преходящими моментами совокупного процесса, исчезающими в высшей полноте определений; они остаются постоянными элементами человеческого общежития. Ими определяются все частные отношения, над которыми общая система учреждений воздвигается, как высший мир, восполняющий, но не поглощающий в себе эти основы.

Сама эта система всецело зиждется на личном начале, ибо истинным выражением духа являются не формальные и мёртвые учреждения, а живое лицо, обладающее сознанием и волей. Поэтому и определение общественного начала в человеческой жизни как системы учреждений, страдает односторонностью. Человеческие общества суть не учреждения, а союзы лиц. Если между этими лицами устанавливается живая связь, если вырабатываются общие интересы и учреждения, то всё это совершается не иначе, как путём взаимодействия самостоятельных единиц, одарённых собственным сознанием и собственной волей. В том именно состоит существо духа, что орудиями его являются разумные и свободные лица. Они составляют саму цель союзов. Не лица существуют для учреждений, а учреждения для лиц. От них исходит и совершенствование учреждений. Последние развиваются и улучшаются именно вследствие того, что лицо отрывается от существующего порядка и предъявляет свои требования и свои права. Поэтому неуместна ссылка Гегеля на изречение древнего мудреца, который на вопрос «каким образом можно воспитать своего сына в добродетели?» отвечал: «Сделай его гражданином хорошего государства». Это могло прилагаться к древнему политическому строю, где нравственные добродетели не отличались от гражданских; но в христианском мире нравственность стала выше всяких гражданских учреждений. Лицо со своим нравственным сознанием является верховным над ними судьёй. Подчиняясь им внешним образом, оно предъявляет к ним требования, истекающие из вечных законов правды и добра, и эти требования составляют движущую пружину всего человеческого развития.

Наконец, лицо не принадлежит всецело тому или другому союзу. Далее мы увидим, что союзы могут быть разные, и лицо может входить в каждый из них различными сторонами своего естества. С некоторыми он связан самым своим рождением, в другие он вступает добровольно. Но и от тех, к которым он принадлежит по рождению, он, в силу своей свободы, может отрешаться и переходить в другие. Этого права нельзя у него отнять без нарушения его человеческих прав. Как человек, он стоит выше всяких частных союзов; ибо человечество как реальный союз не существует. В этом отношении лицо выходит из пределов всякого данного общества; последнее не удовлетворяет вполне его назначению Оно выходит из этих пределов и в силу веры в продолжение своего существования за гробом, что, как мы видели, составляет постулат всей его нравственной жизни. В сравнении с вечным назначением лица, общество есть нечто преходящее.