Философия саудаде

Таким образом, согласно мышлению Далилы Перейра да Кошта, вечность есть время в своей непорочной реальности, хранимое на божественном лоне как Все и Ничего, так же как и время – это порочная вечность, перенесшая Падение. Как посредник, которым оно в основном является, саудаде – это сила возвращения в Рай, это реинтеграционное, освободительное, спасительное и возносящее движение, противоположное Падению, которое вновь ведет человека и природу как сотворенные существа, существующие в единстве времени и пространства, к их природе или первоначальному состоянию, тому основному единству, которое Падение разбило или раскололо[102].

Именно в этот эпизод размышлений просвещенной писательницы из Порту, при явном платоническом или неоплатоническом вдохновении, вписывается ее видение саудаде как воспоминания или памяти о первозданных месте и времени, которые открывают перед человеком доступ к существу и познанию, уже бывшими у него в Адамов или райский век и представляющими собой силу, побеждающую эфемерное и дальнее, объединяющую время и вечность, мир естественный и мир сверхъестественный[103].

Удаляясь, таким образом, от тех позиций, которые, что касается отношений между саудаде и реминисценцией, в наши дни защищали Жуакин де Карвалью[104] и Антониу Диаш де Магальяйнш[105], Далила Перейра да Кошта возвращается к неоплатонической традиции саудаде, свойственной Камоэнсу и Дону Франсишку Мануэлу де Мелу, которую она в одном из своих блестящих и проникновенных очерков так хорошо истолковала[106].

Воспринимая саудаде как силу, чье действие делает обратимым время, а с ним и собственно историю, автор Корабля и Грааля считает, что у саудаде также есть власть интеграции язычества и христианства.

Фактически, согласно мышлению писательницы, в саудаде человек одновременно объединяет языческое и христианское начала в их самой конкретной и неуменьшаемой сущности, ибо последовательные реинкарнации, составляющие его уникальную жизнь на земле, являются формой жертвоприношения, определенного богами или Богом, чтобы через него исполнилось необходимое искупление или возрождение человека и природы, чтобы одиночество, которое Падение наложило как наказание на все сотворенное, было искуплено и все бы вернулось к своему первозданному райскому состоянию объединяющего участия.

Согласно мышлению Далилы Перейра да Кошта, при интеграции язычества и христианства, равно как при сопряжении божественного и демонического как форм вечной взаимодополняемости священного, саудаде открывает свою гетеродоксию и возможность интегрировать и понять все благодаря способности бесконечного приятия, являющейся его радикальной спасительной сущностью[107].

Пиняранда Гомеш

Проблематика саудаде рано стала представлена в философских трудах Пиняранды Гомеша (1939), ибо в одной из его первых работ – эстетических очерках, в томе Паломничество Абсолюта фигурировало интересное исследование о Саудаде Бога. Не следует также забывать Краткую теорию бедных чувств, ибо там он вновь посвящает несколько светлых страниц чувству саудаде – теме, которая десятилетия спустя вновь привлечет его внимание в книге Мышление и Движение (1974), в которой мыслитель рассуждает о Саудаде и Существе.

Однако только в 1976 г. в новаторском Введении в Саудаде, которое он издаст вместе с Далилой Перейра да Кошта, писатель разовьет свое философское мышление на эту тему в очерке, который увенчивает том и называется Саудаде или о Своем и Чужом.

Именно на основе этих работ неутомимого публициста и умного и серьезного мыслителя можно попытаться очертить его круг мышления, потому что в трех первых текстах, в которых Пиняранда Гомеш умозрительно рассмотрел чувство саудаде, несмотря на краткие ссылки, которые он сделал, уже выделяются три аспекта, особенно важные для позиции, которую он впоследствии занял.