Философия современной мусульманской реформации

Процесс, направленный на уничтожение деспотизма, будет идти долго и сложно, считает аль-Кавакиби, но это наиболее надежный и прочный путь к самоуправлению наций. Если нация не сумеет сама проводить достойную политику, то, по мнению аль-Кавакиби, её непременно унизит другая нация. Однако на такое унижение он смотрит не сквозь призму непосредственного национального чувства, а переносит его в область соотношения политического сущего и политического долга. Он пытается подвергнуть существующую систему отрицанию через рационально-политическую идею долга. Тем самым он преодолевает традиции абстрактной идеалистической этики, возвышенные утопические мечтания. Аль-Кавакиби не участвует в дискуссии о «позитивном вкладе» в «ремонт» Османской империи, а заявляет о её неотделимости от деспотизма современной ему эпохи. В связи с этим он прямо или косвенно указывает на необходимость ликвидации государственного устройства империи как иррационального, подчеркивая, что её историческое существование исчерпало все свои возможности, остается лишь подвергнуть его отрицанию, заменив должным устройством.

Заявляя о необходимости замены существующего строя должным, или деспотизма свободой, аль-Кавакиби заявляет о необходимости замены существующей общности (мусульманской уммы) должной общностью (национальной). Существующая общность является искусственной смесью ислама и туркизма. Фактически это не исламская общность, не мусульманская умма, а общность, объединяемая турецким деспотизмом. Склонность к такому выводу проявляется у аль-Кавакиби уже на самых ранних этапах его идейно-политической деятельности. Постепенно углубляясь, она привела его к формулированию основ и принципов национального самосознания. Внешне проявления такого обоснования заметны в том, что в своих высказываниях и мыслях он использует чисто арабские символы. Свою первую книгу он называет «Умм аль-Кура», так же он предлагает назвать арабское национальное собрание (Ассамблею)[288]. Преодолеть арабские разногласия и смуты он предполагает путем созыва заседаний Ассамблеи в Мекке – городе, где зародился ислам. К этому он призывает после рассмотрения им иных гипотетических центров арабского национального государства[289]. Такое внешнее указание отражает новое направление в становлении арабского самосознания как альтернативы туркизму. Туркизм для аль-Кавакиби – не исламизм в точном смысле слова; исламизм им давно утрачен. В ходе своей идеологической атаки он доходит до утверждения о том, что турки уже со времени обращения их в ислам были далеки от его подлинного содержания и смысла. Неслучайно, пишет аль-Кавакиби, арабские и иные историки называли их ромеями (жителями Рума, то есть Византии), что отражало сомнения в их принадлежности к исламу. Они служили исламу лишь тем, что создавали определённые объединения мусульман[290].

Подобные идеи формулируются аль-Кавакиби из побуждений, диктуемых тем, что он называет религиозным долгом, заставляющим его говорить правду. Фактически они содержали неприятие арабским миром османского деспотизма. Несмотря на некоторую идеологическую жёсткость в подходе к туркам как к сомнительным мусульманам, этот подход достаточно точен с точки зрения единства исламского целого. Непосредственным результатом турецкого владычества стало затухание исламского культурного духа. В арабском мире его последствия проявились в затухании арабских культурных центров и ликвидации самостоятельного политического существования арабов. Данную ситуацию аль-Кавакиби стремится высветить, через рассмотрение её разнообразных проявлений, в том числе в области бытового дискурса. Это побуждает его к пересмотру исторических, культурных и политических предпосылок сложившейся ситуации. Другой стороной его позиции был поиск предпосылок арабской независимости и одновременно её обоснование. В «Природе деспотизма» он уповает на тех, кого называет «благословенной, гордой арабской молодёжью, на которую нация возлагает все свои надежды»[291].

С исторической точки зрения регресс и закоснение ислама в деспотизме стали, по мнению аль-Кавакиби, не чем иным, как неизбежным следствием затухания арабского «очага» в халифате. Хотя сама по себе такая постановка вопроса не предполагает националистической идеи и не обязательно совпадает с её содержанием, она, тем не менее, отражает стремление к разумной реформе как пути к обретению независимости. Аль-Кавакиби приходит к выводу о том, что турецкое владычество утратило своё исламское и культурное оправдание и обернулось политической и национальной тиранией. Отсюда – его мысль об исторической роли арабов в исламе.