Философия сознания без объекта. Размышления о природе трансцендентального сознания

Этот афоризм вносит существенное дополнение: ВЕЛИКОЕ ПРОСТРАНСТВО есть единственная Реальность. Смысл этой фразы кажется достаточно очевидным – до тех пор, пока не задумаешься над ее значением. Тогда сразу возникают затруднения и с понятием «единственная», и с термином «реальность». Прежде всего, слово «единственная» кажется синонимом слова «одна», значение которого не входит в категорию, обозначаемую понятиями «многое» и «множественность». В этом смысле единственная реальность будет исключать возможность множественности и мы по-прежнему останемся в сфере двойственности. На самом деле, говоря в строго метафизическом смысле, То следует понимать и не как многое, и не как одно. Но если мы не хотим отказываться от попытки создания мыслимого и психологически позитивного символа, то нам нужно пойти дальше всецело негативного определения. Собственно, символ – ценность психологическая, служащая ориентиром индивидуальному сознанию. Поэтому он представляет собой нечто меньшее, чем метафизическая истина. Следовательно, акцентирование единственности или единичности следует считать некой поправкой на состояние сознания, которое находится в зависимости от чувства множественности. Таким образом, это не высшее понятие. Однако единственность можно понимать не только в относительном (низшем) смысле, но и на более высоком уровне. Нам следует считать «единственность» тем единством, которое ближе к математическому континууму, чем к обычному числу «один». Понятие континуума подразумевает единство целостности, состоящей из бесконечной множественности, но не вступающей в отношения с обособленными сущностями. Это представляется мне наилучшим положительным понятием, пригодным для того, чтобы указать на реальность, скрывающуюся за негативным определением «ни единое, ни многое».

В связи с понятием «реальность» мы встречаемся с еще большими трудностями, так как исторически оно употреблялось в разных философских и прагматических значениях. Чаще всего это понятие использовалось (по крайней мере, на Западе) по отношению к «объективным» явлениям, а это явно не тот смысл, который можно было бы приложить к ВЕЛИКОМУ ПРОСТРАНСТВУ, которое ни объективно, ни субъективно. Следовательно, мы должны попытаться выявить значение, которое уместно в данном афоризме.

Обычно мы думаем о «реальности» как о противоположности «иллюзии». Но это едва ли проясняет ситуацию, поскольку одно понятие определяется через отрицание другого, что мало приближает нас (или не приближает вовсе) к истинному пониманию того, что мы чувствуем в связи с этими понятиями[133].

На практике нам, как правило, нетрудно отличить большинство иллюзий от относительной реальности – например, мираж от настоящего озера. Но этого недостаточно, чтобы определить для себя, что мы имеем в виду, когда эти термины начинают употребляться в сфере метафизики. Очевидно, что мираж как непосредственный визуальный образ так же реален, как настоящее озеро. Мы могли бы сказать, что эти два озера имеют одинаковую реальность и как эстетическая модификация сознания. Отличие реальности от иллюзии возникает тогда, когда к чисто эстетическому впечатлению присовокупляется некое суждение. Однако суждение не свидетельствует о реальности: оно может быть истинным или ложным. Если суждение вводит в заблуждение, тогда мы одержимы иллюзией, в противном случае иллюзии нет.

Отождествление иллюзии с заблуждением требует сделать вывод о том, что противоположность иллюзии – не реальность, а истина. Это открывает возможности для гораздо более плодотворного анализа. В поддержку такой точки зрения обратим внимание на следующую цитату из «Критики чистого разума» Иммануила Канта: «Еще менее могут видимость и иллюзия пониматься как идентичные. Истину или иллюзию можно найти не в объектах чувств, а в суждениях о них, поскольку они мыслятся. А потому будет вполне правильно сказать, что органы чувств никогда не ошибаются – не потому, что они всегда судят правильно, а из-за того, что они не судят вообще».

Если противоположность истины есть иллюзия, тогда сразу становится очевидным, что противоположностью реальности является видимость. Последнее понятие не подразумевает иллюзии – если только относительно нее не было сделано ошибочного суждения. Но и во втором случае иллюзия была создана ошибочным суждением, а не является свойством видимости как таковой. Теперь мы можем определить, в каком смысле в данном афоризме используется термин «реальность». «Реальность» становится идентичной Ноумену, а ее противоположность («видимость») – феномену. При этом отличие становится гносеологически определенным и приобретает некоторую смысловую ясность.