Философия субъективности

Искусства и науки понимаются здесь уже не как путь к бессмертию (Платон) или созерцание божества (Аристотель), а как необходимое условие поддержания гражданской жизни. А вот как понимает цели новой науки Ф. Бэкон. "Наконец, – пишет он в "Великом восстановлении наук", – мы хотим предостеречь всех вообще, чтобы они помнили об истинных целях науки и устремлялись к ней не для развлечения и не из соревнования, не ради того, чтобы высокомерно смотреть на других, не ради выгод, не ради славы или могущества или тому подобных низших целей, но ради пользы для жизни и практики и чтобы они совершенствовали и направляли ее во взаимной любви"[373]. В "Новом органоне" Бэкон утверждает, что "правильно найденные аксиомы ведут за собой целые отряды практических приложений" и подлинная цель науки "не может быть другой, чем наделение человеческой жизни новыми открытиями и благами"[374].

Но каким образом наука может помочь человеку, почему она становится необходимым условием практики? Ф. Бэкон, выражая здесь общее мнение времени, отвечает: новая наука даст возможность овладеть природой, управлять ею, а, оседлав такого "скакуна", человек быстро домчит, куда ему нужно[375].

Конкретно эту программу, по сути, определившую дальнейшую судьбу новоевропейской и мировой культуры, реализуют Галилео Галилей и Христиан Гюйгенс. Первый создал образец новой науки, второй – инженерной деятельности. Вот как выглядят особенности новой техники, осознающей себя как «инженерия».

1. Техническое действие в гипотетической плоскости сводится к определенному природному процессу (например, движению по инерции и свободному падению снаряда при артиллерийской стрельбе, как в случае с Галилеем, или делению ядер урана, что было открыто в науке XX столетия)[376].

2. В ходе естественнонаучного изучения этого природного процесса подбирается или специально строится математическая модель, описывающая основные особенности исследуемого процесса (математическая модель в работе Галилея; математические уравнения, описывающие деление ядер урана).

3. В эксперименте эта модель уточняется или перестраивается с тем, чтобы можно было описать особенности экспериментально сформированного идеализированного природного процесса (свободного падения тела в безвоздушной среде; деления всех ядер урана), а также факторы и условия, влияющие на него (сопротивление воздуха при падении тела; примеси в уране и величина пробега осколков ядер в процессе их деления). Одновременно в эксперименте происходит практическое построение такого идеализированного процесса.

4. На основе построенной математической модели и результатов эксперимента инженер изобретает и рассчитывает конструкцию, призванную реализовать идеализированный природный процесс уже в форме технического изделия (идея удаления воздуха в трубке Торричелли; концепция очищение урана от примесей и определение критической массы). Для расчета конструкции он сводит ее параметры, с одной стороны, к характеристикам идеализированного природного процесса, с другой – к факторам и условиям, влияющим на этот процесс.

5. Опытным путем (при создании опытного образца) уточняются и доводятся все характеристики технического изделия и инженер убеждается, что механизм действительно работает, как было запланировано и рассчитано.

Галилей и Гюйгенс показали, как на основе знаний новой науки (позднее она получила названия “естественной”) создавать технику, где бы, во-первых, реализовались уже изученные в естественной науке процессы природы, во-вторых, ими можно было управлять. Как следствие, постепенно формируется мировоззрение, что “природа написана на языке математики”, представляет собой скрытый механизм, однако, в естественной науке этот скрытый механизм можно описать в форме законов природы, а в инженерии, используя эти законы, создавать реальные механизмы. Успехи естествознания и инженерии все больше затеняли тот факт, что идеализированная природа (написанная на языке математики) – это всего лишь небольшой фрагмент действительности, который освоил человек, что “природа в эксперименте” не тождественна реальной природе.