Философия субъективности

Напротив, человек XVII–XVIII вв. склоняется к мысли отождествить идеализированную природу со всем миром, а естественнонаучное знание с истинным знанием о мире. Социальная жизнь все больше истолковывается, как изучение законов природы (при этом и сам человек и общество тоже понимались как природные явления), обнаружение ее практических эффектов, создание в инженерии механизмов и машин, реализующих законы природы, удовлетворение на основе достижений естественных наук и инженерии растущих потребностей человека. Сам смысл социальной жизни теперь понимается как удовлетворение потребностей человека техническим путем (об этом прямо писал один из ранних философов техники Фред Бон).

Просвещение не только развивает это новое мировоззрение, но и создает условия для распространения его в жизнь. Известно, что объединенные вокруг “Энциклопедии” передовые мыслители хотели осуществить начертанный Ф. Бэконом план “великого восстановления наук”, связывающий социальный прогресс с прогрессом научным; исходными идеями для всех просветителей стали понятия природы и воспитания; последнее должно было подготовить нового просвещенного, а, по сути, естественнонаучно и технически ориентированного человека[377].

«Прогресс наук (пишет Кондорсэ в книге «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума». – В.Р.) обеспечивает прогресс промышленности, который сам затем ускоряет научные успехи, и это взаимное влияние, действие которого беспрестанно возобновляется, должно быть причислено к более деятельным, наиболее могущественным причинам совершенствования человеческого рода». С прогрессом наук Кондорсэ связывает увеличение массы продуктов, уменьшение сырьевых и материальных затрат при выпуске продуктов промышленности, уменьшение доли тяжелого труда, повышение целесообразности и рациональности потребления, рост народонаселения и в конечном итоге устранение вредных воздействий работ, привычек и климата, удлинение продолжительности человеческой жизни… В последней главе, посвященной десятой эпохе, Кондорсэ намечает основные линии будущего прогресса человеческого разума и основанного на нем прогресса в социальной жизни человека: уничтожение неравенства между нациями, прогресс равенства между различными классами того же народа, социального равенства между людьми, наконец, действительное совершенствование человека»[378].

Для современного уха и сознания все эти декларации и утверждения привычны, но они не были столь привычными для людей того времени. К тому же я хочу обратить внимание на момент вовсе не очевидный, а именно, что наше понимание социальности – благополучия, счастья, безопасности, свободы и прочее в эпоху Просвещения было тесно увязано с прогрессом естественных наук и основанной на них технике и промышленности.

Финальный вклад в реализацию проекта овладения природой и проекта просвещения был сделан во второй половине XIX – первой половине XX вв., когда научная и инженерная практика, достигшие к этому времени эффективности, и основанное на них индустриальное производство были повернуты на реализацию следующего социального проекта – создание общества благосостояния и обеспечение в связи с этим растущих потребностей населения. Успешное осуществление в развитых странах этих проектов и знаменует собой рождение “техногенной цивилизации”. Указанные три социальных проекта («овладения природы», «просвещения» и «создания общества благосостояния») можно объединить в один метапроект «Модерна», причем ряд исследователей утверждают, что этот проект был полностью реализован и в настоящее время себя в значительной мере исчерпал. Почему же исчерпал?

Во-первых, потому, что он был реализован. Во-вторых, что более существенно, оказалось, что основные принципы и надежды, на которых проект Модерна основывался оказались или неверными или не оправдались. Творцы нашей цивилизации думали, что любые замыслы человек подобно Богу сможет осуществить[379], что, исходя из законов природы, можно удовлетворять любые потребности, все улучшить и сделать совершеннее (даже саму природу, мы же сегодня перегораживаем реки, во время праздников разгоняем облака и прочее), что поэтому человек станет могущественнее и счастливее. Безусловно, человечество обрело могущество, одно ядерное оружие чего стоит, но не только себе во благо, но и на свою голову. Однако более существенно, что каждый успех новой техники оборачивался проблемами, которые с трудом решались или не решаются вообще.