Философия субъективности

Пример второй. Что такое домашние животные в больших городах, скажем наши любимые собаки? Вы скажите это животные и очень умные, почти как их хозяева. А я скажу, что это современная техника. Давайте сравним автомобиль и собаку. Инженер проектирует и создает нужные человеку виды автомобилей, но и кинолог сегодня проектирует и выводит нужные породы собак (большие, маленькие, с заданными функциями, с тем или иным экстерьером и прочее). Автомобиль мы заправляем известными марками горючего, и собак кормим определенной пищей (сухие корма, консервы, витамины), причем, строго следим, чтобы наши любимцы не, дай бог, не съели что-нибудь не то на улице. Чтобы ездить в городе, мы учимся управлять автомобилем, но и собаку нужно обучить слушаться поводка и командам. Наконец, на машину мы заводим документы, и на собак тоже (прививки, порода, родословная и прочее).

Я не хочу сказать, что собака или кошка – только техника. Когда мы с ними общаемся, то ясно, что это наше любимое животное. Но если речь идет о массовых процессах, о безопасности в городе, о моде и стандартах, то домашние животные это настоящая техника. Но тогда любой специалист – это тоже техническое изделие? Безусловно, специалисты не растут как грибы в лесу, их нужно создать (обучить и подготовить), и, естественно, они определяют функционирование производства и реальную жизнь в нашей техногенной цивилизации, то есть это артефакты. Каждый специалист как техническое изделие должен соответствовать своему назначению, иметь нужные для дела способности. Одно из необходимых требований к специалисту – они должны быть управляемыми. Наконец, как и всякая другая техника специалист нуждается в обслуживании (ему должны быть созданы условия для его работы, идти зарплата, он имеет право на лечение).

Наконец, а разве обычный человек не является всего лишь техникой? Уже с детства он должен научиться есть ложкой и вилкой, держать ручку, зашнуровывать ботинки и т. д. и т. п., что предполагает превращение наших органов в технические устройства. Даже, чтобы правильно бить ногой мяч, мы должны научиться превращать нашу ногу в подобие молотка; животные этого делать не могут. Но опять, хочу, чтобы меня поняли правильно: и человек – не только техника, но и животное, социальный индивид, и личность.

Известно, что во всех телесно ориентированных практиках (танце, гимнастики, борьбе и других) ставится и решается задача формирования техники: техники движения, слышания, исполнения, распределения энергии и прочее и прочее. Но стоит обратить внимание, что замысел здесь не технический (создание живого механизма или машины), а вполне гуманитарный. Нужно создать особую реальность, где бы достигались состояния, недостижимые вне этих телесных практик. Например, в карате техника позволяет мастеру голыми руками побеждать более сильного физически и даже вооруженного противника. В классическом балете и художественной гимнастике с помощью особых технических приемов достигается поразительный эффект полета человека; он не птица, но взлетает в воздух, зависает над землей, как бы парит над ней. Даже проживание событий в эзотерических реальностей невозможно без соответствующей техники – психотехники. В этом смысле технику не так то просто отделить от нетехники.

Именно культура обусловливает становление техники, причем в разных отношениях. Культура является не только «зачинщиками» новой техники, но и определяет направление и условия ее становления. История создания аэропланов – одна из ярких иллюстраций этого тезиса. Посмотрим внимательнее на саму идею полета человека. В архаической культуре центральным мировоззренческим представлением было представление о душе (духах). Душа, считали люди той культуры, является носителем жизни, никогда не умирает и живет в домике (теле). Другое убеждение архаических людей, что душа может менять свое жилище, например, переходить от умерших к живущим или от человека к животному и, наоборот. Из этого убеждения, как можно догадаться, выросла идея полета. Душа человека может перейти в тело птицы, и, превратившись в пернатое существо, человек может летать.

В античности на эту идею наложилось не только представление о мастерстве, но и новый способ понимания и объяснения действительности – научный. Аристотель, как известно, отрицавший платоновскую концепцию идей, пытался понять, что такое создание вещей, исходя из предположения о том, что в этом процессе важная роль отводится познанию и знаниям. В «Метафизике» он обсуждает эту проблему на примере понятия здоровья и лечения. Его рассуждение таково: если известно, что болезнь представляет собой то-то (например, неравномерность), а равномерность предполагает тепло, то, чтобы устранить болезнь необходимо нагревание.