Философия свободы

«Нецесситарианец, убежденный в том, что наши действия обусловлены нашим характером, а характер – нашей организацией, воспитанием и окружающими нас условиями, бывает склонен к более или менее сознательному фатализму по отношению к своим собственным действиям; он начинает думать, что его природа такова (или что воспитание и окружающие обязательства выработали в нем такой характер!), что теперь уже ничто не может помешать ему чувствовать и действовать тем или другим определенным образом, или, по крайней мере, что все его усилия в этом отношении останутся тщетными. Выражаясь словами приверженцев этого учения, которое в наше время с наибольшим упорством прививало и наиболее извращенно понимало это великое учение, характер человека образуется для него, а не им, так что его желание иметь другой характер совершенно бесплодно: у него нет силы изменить свой характер… Однако в этом рассуждении заключается большая ошибка. Человек до известной степени может изменить свой характер. Что – в конечном анализе – характер этот образуется для него, это вполне совместимо с тем, что отчасти он образуется им самим, как одним из промежуточных деятелей. Характер человека складывается под влиянием обстоятельств (включая сюда и особенности его организма); но собственное желание человека придать известный склад своему характеру есть также одно из этих обстоятельств, и притом обстоятельств отнюдь не из числа наименее важных. Действительно, мы не можем прямо хотеть быть иными, чем каковы мы на самом деле; но ведь и те, которые, как предполагается, образовали наш характер, не направляли свою волю непосредственно на то, чтобы мы были тем, кто мы есть. Воля их непосредственно влияла только на их собственные действия. Они сделали нас тем, кто мы действительно есть, направляя свою волю не на конечную цель, а на нужные для ее достижения средства; точно таким же образом и мы (если наши привычки не слишком в нас укоренились) можем изменять себя при помощи нужных для этого средств. Если другие люди могли поставить нас под влияние известных обстоятельств, то и мы, со своей стороны, можем поставить себя под влияние других обстоятельств. Мы совершенно в такой же степени способны делать наш собственный характер, если мы хотим этого, как другие способны делать его для нас»[127].