Философия свободы

Джон Кристман утверждает, что решающим фактором для автономии является не способность индивида идентифицировать себя со своими желаниями и предпочтениями, но скорее принятие процесса, в ходе которого они были сформированы[133]. Для того чтобы деятель А был автономным относительно предпочтения Х, А должен быть не против процесса, который привел к появлению Х. Далее, при этом А должен удовлетворять требованиям к рациональности, способности к рефлексии, не быть склонным к самообману и т. д. По моему мнению, теория Кристмана не выдерживает никакой критики. Тот факт, что она не способна объяснить необходимые условия для возникновения автономии, легко продемонстрировать на следующем примере. Будучи ребенком, Пол не хотел учиться читать. При этом у него имелись соответствующие способности, но по той или иной причине он сильно сопротивлялся попыткам научить его чтению. Отец Пола отчаялся и неоднократно бил его, чтобы принудить к чтению. Отец руководствовался самыми лучшими намерениями, считая, что умение читать не только пригодится Полу в школе и профессиональной жизни, но также и принесет ему большую радость приобщения к классике мировой литературы. Чтобы избежать побоев, Пол сдался и обучился чтению. Очевидно, что несмотря на благородные цели, которые преследовал отец Пола, его методы были неприемлемы. Повзрослев, Пол понял, что его отец был прав и что чтение художественной литературы стало одним из величайших удовольствий в его жизни, однако процесс, который привел к этому, а именно побои отца, он принять не в состоянии. При условии, что Пол удовлетворяет всем остальным требованиям для возникновения автономии, было бы нелепо утверждать, что в настоящий момент он не обладает автономией в отношении чтения лишь потому, что отвергает процесс, благодаря которому он научился читать. Для автономии Пола в определенный момент решающими являются только те его качества, которыми он обладает в данный момент, а не предшествующие события. У Пола есть причины продолжать читать, и он всегда может отказаться от книг, если его отношение к жизни поменяется.

Как уже было сказано, для того чтобы быть автономным, индивид должен действовать, исходя из рациональных оснований. Тем самым мы приближаемся к тому, чтобы приравнять автономные действия к рациональным действиям, и наоборот: менее рациональные действия являются менее автономными. Вместе с тем автономный деятель должен обладать способностью отказаться от рациональности как основы своих действий, не теряя из-за этого своей автономии. К примеру, мы можем представить себе человека, который принимает решение в большинстве случаев действовать импульсивно, не задумываясь о принятии решений. В качестве еще одного примера можно привести персонаж романа Люка Рейнхарда «Дайсмен», который бросает кости, чтобы определить, как ему поступить[134]. Становится очевиден парадокс, связанный с возможностью принимать автономные решения в отношении нерациональных поступков. Однако этот парадокс разрешается, когда мы понимаем, что рациональность задействована и в тех случаях, когда деятель осознанно принимает решение поступить не самым рациональным образом, но в соответствии со своими импульсами или даже результатом бросания костей. Это происходит потому, что действующее лицо, несмотря ни на что, принимает решение на основе своей рациональности. Здесь уместно будет упомянуть одну из идей Канта, которую Генри Эллисон назвал «инкорпорирующим тезисом»[135]. Импульс или желание может определять поступки деятеля только в том случае, если деятель сознательно включил их в свою максиму действия[136]. Таким образом, индивид должен совершить свободный выбор следовать определенным преференциям и вытекающим из них действиям. Деятель сам принимает решение следовать своим импульсам или результату броска костей, и это решение является автономным. Так, мы не считаем, что человек освобождается от ответственности за свои действия только потому, что он доверил выбор одного из нескольких возможных поступков игральным костям. Было бы справедливо утверждать, что действующее лицо утрачивает часть своей автономии, перекладывая решение на игральные кости, однако, с другой стороны, его решение поступить так было автономным.