Философия возможных миров

Кант указывает на важность открывающихся здесь горизонтов: «Нас здесь не занимает вопрос о том, какую пользу может принести в естествознании это положение. Но вопрос, каким образом возможно совершенно a priori положение, столь расширяющее, как нам кажется, наше знание о природе, непременно требует нашего исследования, хотя действительность и правильность этого положения очевидны с первого же взгляда…»[77] Можно привести еще ряд примеров запаздывающего следствия, обусловленного рядом условий, например, сослаться на роль единственного кадра, вмонтированного в фильм. Подвергшийся воздействию в лучшем случае подумает, что его что-то «поманило», и не догадается, что сработал сверхпроходимый меч Закаленный ночью, который в итоге его и сокрушил. Если ему теперь попадется на глаза то неведомое, чем поманили, субъект сделает «свободный выбор» – применительно к рекламе, например, окажется, что субъект пока еще ничего не купил, но его кошелек уже рассечен на три части.

Время сновидения, самым надежным образом изолированное от окружающих событий, решающее свою важнейшую задачу сброса-отзывания чужеродных психических вкраплений, вроде бы и не прерывает своего монопольного субъект-присутствия (в противном случае речь шла бы о пробуждении, о вытеснении «я»-сновидца одним из пробудившихся «я»), но все же воздействие, превышающее эффект Шустерлинга, как бы превосходящее импульс сорвавшегося молотка, нарушает хроноизоляцию: изменяется если не смысл, то, по крайней мере, материя сновидения, звук воды, льющейся из крана, преобразуется в дождь[78], неприятный запах в помещении способен сгуститься в ночной кошмар и т. д.

Важно отметить, что готовность к производству следствий (активированность реагента) предшествует в ряду условий причинению некоторого определенного действия, тем самым строгая причинность (механический детерминизм) оказывается вовсе не самым простым звеном событийности, ибо она предполагает, что с субстанций уже свинчены колпачки-изоляторы или из гранаты уже выдернута чека, бикфордов шнур запален. Мы часто говорим: последствия такого-то (на первый взгляд незначительного) события могут быть непредсказуемыми – имея как раз в виду, что непрерывность самопричинения уже нарушена и типичная картина не складывается из-за конкуренции агентов, устремившихся в проем хроноизоляции. Густота переплетения стрел каузальности в точке надлома самопричинения сопоставима с теснотой настоящего, а отношения причинности в целом есть частный модус отношения времен: причинение возникает из кантовских степеней и градаций, из неуловимых дифференциаций разомкнутой длительности, проходит путем механического детерминирования и вновь поглощается темпоральностью происходящего в мире. На определенном участке этой траектории работает иллюзион мнимой независимости причинно-следственных связей от времени, и магия иллюзиона отчасти объясняет невнимание к изохронности. А ведь учет эффектов Шустерлинга и Дернятина как непременных методологических требований мог бы привести к революции в естествознании.

4. Инопричинение и взаимодействие

Проблема выведения каузальности из отношений времени поставлена Кантом. Для него временные отношения и причинность лежат в одной и той же имманентной сфере, обусловливая возможность явлений вообще (время) и трансцендентальную возможность опыта в частности (причинная связь). Этим Кант выгодно отличается от большинства последующих теоретиков науки, приписывавших принципиально разный ранг достоверности феномену времени и отношениям причинности. До сих пор принято противопоставлять «простую последовательность событий во времени» и причинную связь между некоторыми из них. Но в чем, собственно, это отличие, не принято даже разбираться. С одной стороны, экстремальные случаи молниеносного причинения выбираются в качестве типичной иллюстрации причинно-следственных отношений, и тогда получается, что мы имеем дело с наложением на временной фон неких безразличных к природе времени инкрустаций: Земля притягивает камень, и камень падает; время рассматривается как нечто абстрактное, изъятое из всех потоков и автоматически прилагаемое к «уже сработавшей» связке причинения. С другой стороны, длительность любого времени попутно длит и причину, как минимум одну – причину самотождественности, и таким образом причинность есть некая, достаточно элементарная, характеристика времени.