Философская мысль Китая. От Конфуция до Мао Цзэдуна

С познавательной точки зрения самым интересным из всех легистов считается Хань Фэй, умерший в 233 году до н. э. Его связывали кровные узы с правящей семьей царства Хань, располагавшегося к востоку от Цинь. Из-за косноязычия ему пришлось обратиться к литературному жанру как средству выражения накопившихся у него мыслей. Он с большим рвением взялся за освоение разнообразных наук, но особый интерес проявлял к праву и теории государственного управления. Он прилично познакомился со своими предшественниками, разработавшими постулаты теории легистов, а учился у конфуцианца по имени Сюнь-цзы. В одной с ним группе у Сюнь-цзы учился некто Ли Сы – человек приблизительно его собственного возраста, начинавший карьеру при дворе правителя южного царства Чу. Говорили, что Ли Сы признавал, что Хань Фэй превосходил его по своим способностям; в это вполне можно поверить, так как на самом деле сравнения между ними никто не проводил.

Хань Фэя серьезно беспокоила слабость его родного царства, и он неоднократно призывал правителя Хань усилить его. Хотя его программа несколько напоминала программу реформ Шан Яна, Хань Фэй предлагал свои собственные соображения и критически воспринимал все остальные модели. Никакого внимания на него никто не обращал. Разочарованный и рассерженный, он излил свои мысли в нескольких подробных исследованиях. Два из них попали в руки правителя Цинь, который воскликнул: «Ах, если бы мне удалось только лишь повидаться с этим человеком и познакомиться с ним, то и умереть не жалко». Такая возможность ему представилась в 233 году до н. э., когда Хань Фэя прислали в Цинь в качестве посланника двора Хань. Этому правителю Цинь Хань Фэй пришелся по душе, и ему понравились его произведения, поэтому он решил предложить ему место в своем правительстве.

Бывший однокашник Хань Фэя по имени Ли Сы уже находился при дворе Цинь на протяжении около 14 лет и служил там одним из его министров. Его вполне могло посетить беспокойство в связи с перспективой получить в качестве соперника блистательного Хань Фэя, и он на самом деле мог опасаться за его лояльность царю Цинь. В любом случае он обратил внимание царя на то, что Хань Фэй мог сопротивляться планам завоевания его собственного государства, и позаботился о заточении нашего философа в тюрьму. Водворив Хань Фэя в узилище, Ли Сы смог заставить его наложить на себя руки.

Из книги под названием «Хань Фэй-цзы» мы получаем наиболее полную и зрелую картину философии легистов. В ней содержится несколько исследований Хань Фэя, если не в изначальном виде, то в очень близком к изначальному варианте. Но очерками данного философа ее содержание не исчерпывается. К ним примешана большая масса произведений еще кое-кого из легистов, а также творения даже совсем не приверженцев легизма. Поэтому данной книгой следует пользоваться с должной осмотрительностью.

Как сторонники всех остальных философских школ, легисты предлагали свой собственный вариант истории, но по многим параметрам он откровенно напоминал версию их главных оппонентов, то есть конфуцианцев. Легисты не отрицали (хотя вполне могли) факт существования в былинные времена совершенномудрых императоров Яо и Шуня, смиренно отрекшихся от престола, что во времена их правления люди по большому счету придерживались принципов добродетели. Однако всем этим фактам они давали свое особое толкование. Хань Фэй написал следующее:

«В древности мужчины не пахали, а для пропитания хватало [диких] трав и древесных [плодов]: женщины не ткали, а для одежды хватало звериных шкур. Усилий [они] не прилагали, а для жизни [им] хватало; народ был малочисленным, а запасов было в избытке. Поэтому в народе не было борьбы. Потому-то и не было щедрых наград, не применялось строгих наказаний, а народ управлялся сам собой. Ныне же пять детей не считается слишком много, а у каждого из них имеется еще по пять детей; дед еще не умер, а [уже] имеет двадцать пять внуков. Потому-то народ такой многочисленный и испытывает недостаток в припасах, трудится изо всех сил, а пропитания на всех не хватает. Поэтому в народе [идет] борьба. И, даже удвоив награды и ужесточив наказания, не избежишь смут.