Философские основы зарубежных направлений в языкознании

«Если принять во внимание не только идею „языка“, которая была основной для Соссюра, но и ту, которая ее дополняла – идею речи, то соссюровская концепция в целом предстанет в виде интересной попытки, предпринятой гениальным лингвистом с целью примирить противопоставление доктрин Дюркгейма и Тарда»[130].

В. Дорошевский возвращается к этой мысли и позже, когда в 50-х годах пишет, что

«доктрину де Соссюра можно даже понять как двойную уступку: перед Дюркгеймом – в области langue и перед Тардом – в области parole»[131].

Эти замечания долгое время не были никем отмечены, и в дальнейших трудах, касавшихся истоков соссюровской лингвистики, никто не развивал эту мысль, но и не оспаривал ее, а между тем она заслуживала внимания.

В 50-е годы были опубликованы две работы, в которых довольно подробно анализировались связи между концепциями Соссюра и Дюркгейма: в 1954 г. в Москве вышла книга Р.А. Будагова «Из истории языкознания. Соссюр и соссюрианство», а в 1958 г. в Монтевидео увидела свет книга Э. Косериу «Синхрония, диахрония и история», один из разделов которой специально отведен данной теме. Помимо Дюркгейма, оба автора, говоря о методологических обоснованиях концепции Соссюра, упоминают учение О. Конта о разделении социальной статики и социальной динамики, но обходят молчанием теорию Г. Тарда.

Э. Косериу начинает свои замечания с того, что ставит под сомнение существование социологии как науки и делает отсюда вывод о том, что дюркгеймовское понятие «социального факта» представляет собой чисто софистическое построение, а следовательно, не может служить основанием для каких-либо теоретических построений. Обе характеристики, приписываемые Дюркгеймом социальному факту – его внешний и обязательный характер по отношению к индивиду – опровергаются в книге Э. Косериу. При этом его аргументация против первого положения весьма напоминает возражения Г. Тарда в пользу примата индивидуального над коллективным. Опровержение второго положения в пользу того, что «социальные факты изменяются в результате индивидуальной инициативы», тоже тяготеет к теории изобретений Тарда, составляющей наряду с теорией подражания одну из частей доктрины последнего.

Приведя много текстуальных сопоставлений, Э. Косериу делает знаменательный вывод:

«Тот факт, что логические ошибки принадлежат Дюркгейму, а не Соссюру, отнюдь не оправдывает соссюровское понятие языка, а лишь показывает, насколько опасно безоговорочно основываться на понятиях сомнительной ценности, выработанных другими дисциплинами, вместо того, чтобы брать за основу реальность изучаемого объекта. Лишь гениальность и тонкое языковое чутье позволили Соссюру увидеть существенные аспекты языка, несмотря на шаткость его исходного представления о языке»[132].

В своей книге Э. Косериу подытоживает многие пункты сходства между теориями французского социолога и швейцарского лингвиста, но не фиксирует внимания на различии их взглядов.

Выше уже было сказано, что В. Дорошевский подметил разницу в отношении Дюркгейма и Соссюра к психологическим явлениям, связанным с индивидом, и намекнул на возможность влияния идей не только Дюркгейма, но и Тарда. К этому можно добавить и различие в осмыслении теории ценности (значимости), которая занимает главное место в теории Соссюра[133].

Основные положения Э. Дюркгейма были направлены против другого представителя психологического социологизма – Г. Тарда. Спор между ними привлек внимание всего французского общества конца XIX в., как отмечают многие[134]. За контроверзой социологов с интересом следил и Соссюр; об этом свидетельствует В. Дорошевский со слов Л. Кайа, одного из учеников Соссюра[135].

Г. Тард в своем учении объявляет примат индивида:

«ничего нет в обществе, чего не было бы в индивиде»,