Философские уроки счастья

Его отец, прусский патриот и благочестивый христианин, незадолго до рождения сына порвавший с иудейской верой ради карьеры, не на шутку обеспокоен «роковым демоном» сына и спрашивает в письме: «Носит ли твой демон небесное или фаустовское происхождение?» Чем спрашивать, лучше бы почитал стихи сына: «Моя душа, некогда верная Богу, предназначена теперь для ада…» Отец советует Карлу быть мягче и снисходительнее, избегать утверждений, которые могут «возбудить бурю». Да где там… Карл уже изучает право в университете. Бесшабашная студенческая жизнь, насмешки, эпиграммы. Пирушки, дуэли. Не обошлось и без карцера «за нарушение ночного покоя»…

Но борьба борьбой, а личную жизнь никто не отменял. В восемнадцать лет Карл обручился с баронессой Женни фон Вестфален, «царицей балов». Сделано это было вопреки желанию обоих семейств. Правда, у родителей Женни согласия никто и не спрашивал — видно, шансы его получить были невелики. Через семь лет они поженились. Карл к тому времени закончил университет, в 23 года получил степень доктора философии. Однако не стал ни адвокатом, ни университетским профессором, ни редактором газеты, где тоже успел поработать. Мать считала Карла неудачником и говорила, что он поступил бы умнее, если бы приобрёл капитал вместо того, чтобы писать о нём. Но это будет позже, а пока — счастливая семейная жизнь. Хотя тут как посмотреть. Женни родила шестерых детей, однако бедствия эмигрантской жизни обернулись преждевременной смертью четверых. Лаура и Элеонора покончили с собой, но это уже после смерти отца, который при жизни куда больше думал об изменении мира, чем о прокорме семьи. «Писатель, конечно, должен зарабатывать, чтобы иметь возможность существовать и писать, но он ни в коем случае не должен существовать и писать для того, чтобы зарабатывать». Как говорили древние, речь не мальчика, но мужа.

Ну, а всё-таки: на что жить? Лавочники отказывают в кредите, всё мало-мальски ценное давно в ломбарде, семья бедствует. Мать отказывается давать в долг даже под проценты. А Маркс пишет «Капитал». И тут очень кстати оказалась помощь Энгельса, сына богатого текстильного фабриканта. Правда, отец ничего не хотел давать революционно настроенному сыну, пока тот не образумится, но дело решилось к обоюдному удовольствию. Сын поступил в отцовскую торговую контору в Манчестере, и его заработка хватило, чтобы содержать и Маркса с семьёй. Так вышло, что «Капитал» был написан на деньги капиталиста.

Были, однако, и другие источники дохода. Глава семьи, например, активно интересовался дядюшкиным наследством: «Если собака сдохнет, я спасён», — писал он соратнику. Энгельс откликнулся: «В связи с сообщением о болезни старого наследопрепятственника поздравляю тебя и желаю, чтобы катастрофа как можно скорее наступила». К счастью, смертен не только дядя. В декабре 1864 г. Маркс пишет другу: «Два часа тому назад я получил телеграмму о смерти моей матери… При нынешних обстоятельствах я могу быть более полезным, чем эта старая женщина. Я спешу в Трир за наследством».

Наконец, первый том «Капитала» закончен. Ему Маркс, по его словам, «принёс в жертву здоровье, счастье жизни и семью». А устроила ли эта жертва семью? Какая разница… «Я смеюсь над так называемыми „практичными“ людьми и их премудростью. Если хочешь быть скотом, можно, конечно, повернуться спиной к мукам человечества», — пишет лондонский Прометей. Что ж, любить человечество, наверное, проще, чем своих домашних. Не случайно Маркс держится молодцом, по-прежнему напорист и категоричен. Как вспоминает один из биографов, все его «приёмы шли наперекор с принятыми обрядами в людских сношениях, но были горды и как-то презрительны, а резкий голос, звучавший как металл, удивительно шёл к радикальным приговорам над лицами и предметами, которые он произносил. Маркс и не говорил иначе, как такими безапелляционными приговорами, над которыми, впрочем, ещё царствовала одна до боли резкая нота, покрывавшая всё, что он говорил. Нота выражала твёрдое убеждение в своём призвании управлять умами, законодательствовать над ними и вести их за собой».

Эту ноту хорошо усвоили его последователи. Но куда же так яростно вёл человечество доктор философии?

Сила всегда права

Маркс и Энгельс быстро нашли в Европе единомышленников, объединившихся в «Союз справедливых». Как и следовало ожидать, оказали на них глубокое влияние и повели за собой. Утопический девиз союза «Все люди — братья» был заменён на революционный: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Справедливых упразднили вовсе, переименовав организацию в «Союз коммунистов». А на первом конгрессе союза в Лондоне в 1847 году одобрили «Проект коммунистического символа веры», который впоследствии стал называться «Манифестом коммунистической партии». Написали его Маркс и Энгельс.