Философские уроки счастья

В этом манифесте, в частности, есть слова о том, что коммунизм отменяет вечные истины, в том числе религию и даже нравственность. Недаром же Маркс считал, что мораль — это «бессилие в действии» и коммунисты не проповедуют никакой морали. Так уж совсем никакой? Энгельс внёс ясность в «Анти-Дюринге». Дело в том, что моралей много и все они разные — традиционная «феодально-христианская», буржуазная и пролетарская. Какая же истинная? Никакая. Но при этом всё же самая долговечная из них та, которая выступает за ниспровержение настоящего и, следовательно, представляет интересы будущего. Ясно, что такая мораль — пролетарская. В её этические подробности можно не вдаваться, достаточно быть на стороне тех, кому принадлежит будущее.

Если Гегель полагал, что всё действительное разумно и потому право на стороне нынешней силы, то у марксистов оно — на стороне будущей силы. Мир такие моралисты видят в чёрно-белом изображении, по принципу «наш — не наш», а истину отыскивают путём голосования. Равенство достигается уничтожением индивидуальности, а сам человек рассматривается как материал для воспитания улучшенной модели — «нового» человека. Вот он-то и заживёт счастливо, когда всё намеченное сбудется. Короче, было решено принудительно, с помощью силы, осуществить давнюю мечту о райской жизни. В результате появилась не обещанная диктатура пролетариата, а диктатура над пролетариатом. Остальным пришлось ещё хуже, что неудивительно, потому что среди фанатиков нельзя найти гуманистов, фанатизм — лишь фасад насилия. Б. Рассел, повидавший Россию в 1920 году, сравнивал её с гигантским иезуитским колледжем, где запрещена свобода мысли.

Если у Ницше личность во имя своих прав отрицает целое, то у Маркса — наоборот: личность отменяется, чтобы превратить страну в нечто вроде Спарты или гигантского муравейника. Но крайности, как известно, сходятся, и братание красно-коричневых уже никого не удивляет. Да и велика ли в принципе разница между избранным классом и избранной нацией?

Свободолюбивый М. Бакунин, друг В. Белинского, с Марксом и его соратниками ужиться не смог. И написал: «Одним словом ложь и глупость, глупость и ложь. В этом обществе нельзя дышать свободно и полной грудью. Я держусь в стороне от них и решительно заявил, что не вступлю в их коммунистический союз ремесленников и не желаю иметь с ними ничего общего».

Хотели как лучше, а получилось как всегда

Эта крылатая фраза принадлежит нашему государственному деятелю, занимавшему ленинский пост главы правительства, но уже во времена, когда стране пришлось разбираться с большевистским наследием. Почему же деятели давно минувших лет не могли сказать то же самое?

Нам возразят: речь о Марксе! При чём тут Ленин, большевики? Разве Маркс виноват, что его так поняли? Пусть эксперимент неудачен, но идея-то хороша…

Конечно, за свершения последователей отвечать не Марксу, а тем, кто пытался переделать мир по его теориям. Кто, твердя, что-де марксизм не догма, или вольно толковал его на свой лад, или догматически абсолютизировал марксистские идеи. Кто видел в них отмычку для понимания любых событий, хотя у классика речь шла о тенденциях того времени. Но почему об этом учении нужно судить по заявленным целям, а не практическим результатам? Благородные пророчества если и сбылись, то совсем не так, как это представлялось пророку. Как не однажды было замечено, марксисты соизмеряли задачи не со своими силами, а со своими мечтами. Вот и снова люди оказались слишком плохи для осуществления передовых (научных!) идей.

Маркс ошибся в главном: в оценке возможностей капитализма, его способности к развитию, к обновлению — и весь теоретический домик рухнул. Ставка на пролетарскую мораль тоже не оправдалась. Современник Маркса О. Уайльд, похоже, был прав, когда говорил, что есть только один класс людей, которые ещё более своекорыстны, чем богатые. Это — бедные. А ведь тоже сочувствовал идеям социализма…