Философский постгуманизм

Что представляет собой «витальная материальность»? Отсылка к витализму совершенно очевидна в работе Джейн Беннетт «Пульсирующая материя. Политическая экология вещей». В ней Беннетт предлагает понятие «витальной материальности», благодаря которому она стремится поставить нечеловеческую материю выше онтологической привилегии человека, о чем сама заявляет: «Виталистические материалисты, таким образом, будут стремиться поддаться очарованию объектов, поскольку мгновения очарованности – это ключ от витальной материальности, общей для нас и для объектов одновременно» [Беннетт, 2018, c. 42]. По мнению Беннетт, такое восприятие ведет к определенным этическим следствиям: «Это чувство странной и неполной общности с Внешним побуждает нас более бережно, осознанно и экологично относиться к не-людям – животным, растениям, земле, даже к материальным предметам и товарам» [Там же]. Хотя ее тактика, возможно, успешна на экологическом и этическом уровне, с точки зрения философского постгуманизма она все еще может считаться гуманистической. Рассмотрим, почему это так. Тезис Беннетт – важный шаг, позволяющий отказаться от горделивой человеческой исключительности, характерной для большинства философских направлений. Предложенная ею теоретическая трактовка нечеловеческой агентности стала важным вкладом в обсуждение постчеловеческой агентности. Почему предложенное Беннетт понятие нечеловеческой агентности важно для философского постгуманизма? Акцентуация идеи о том, что «не-человеческие вещи и силы активно формируют тела, встречаемые ими, в том числе и людей» [Bennett, 2017, p. 447], указывающей, в свою очередь, на то, что «во многих случаях человеческие намерения, стремления или целенаправленные действия не являются ключевыми операторами» [Ibid.], – важный шаг к пониманию постчеловеческого типа агентности, в которой значение имеют не только люди и нечеловеческие области, но и модальности существования, о чем мы будем говорить в главе 30. И все же не все предложения Беннетт полностью согласуются с философским постгуманизмом. В чем отличия предложения Беннетт от философского постгуманизма? Два важных отличия – витализм и антропоморфизм. Например, Беннетт заключает свою книгу тем, что она называет «Никейским символом веры будущего виталистического материализма» [Беннетт, 2018, c. 155], в котором пытается резюмировать свой взгляд в ярких и впечатляющих формулах, которые сами призывают к действию. Приведем этот пассаж целиком:

Я верю в единую материю-энергию – творца всего видимого и невидимого. Я верю, что этот мультиверсум пересекают гетерогенности, постоянно производящие события. Я верю, что было бы ошибкой отрицать витальность нечеловеческих тел, сил и форм, и я верю, что осторожная антропоморфизация поможет нам обнаружить эту витальность, даже если последняя и сопротивляется как полному переводу, так и всестороннему пониманию. Я верю, что встречи с живой материей могут усмирить мои фантазии о человеческом господстве, позволят мне увидеть общую всем нам материальность, раскроют передо мной более щедро распределенную агентность и позволят пересобрать мое Я и его интересы [Беннетт, 2018, c. 155–156].