Философский постгуманизм

Откуда взялся новый материализм? В философском плане новые материализмы возникли из реакции на радикальные репрезентационалистские и конструктивистские версии позднего постмодерна, который в каком-то смысле упустил из виду все материальное. Это влечет риск своего рода внутреннего дуализма: с одной стороны, есть акт наблюдения и описания, выполняемый наблюдателями и меняющий все то, что является его предметом, с другой – внешняя «реальность», которая становится в таком случае недоступной[353]. Хотя корни новых материализмов обнаруживаются в постмодернизме, новые материализмы указывают на то, что постмодернистское уничтожение дуализма природы и культуры привело к довольно очевидному предпочтению культурных аспектов, что проявилось во множестве генеалогических концепций, в которых исследовались конструктивистские составляющие любых естественных предпосылок[354], в том числе в радикальной конструктивистской феминистской литературе, связанной с успехом и значительным влиянием работ Джудит Батлер[355] [Butler, 1990; 1993]. В такой литературе возник некоторый перекос: если «культура» не требовала заключения в скобки, то «природа» как раз требовала. Карен Барад, одна из главных теоретиков нового материализма, имея в виду книгу Батлер «Тела, которые имеют значение» [Butler, 1993], иронично заметила: «Язык имеет значение. Дискурс имеет значение. Культура имеет значение. Создается стойкое впечатление, что единственная вещь, которая больше не имеет значения, – это материя» [Barad, 2003, p. 801]. В новых материализмах не полагается разделения между языком и материей: биология опосредована культурой, но в той же мере и культура сконструирована материалистически. В новых материализмах материя понимается как непрерывный процесс материализации, что позволяет изящно сочетать науку с критической теорией, а именно квантовую физику с постструктуралистскими и постмодернистскими подходами. Материя не понимается в качестве чего-то статичного, постоянного и пассивного, чего-то, что еще предстоит оформить какой-то внешней силе; скорее, она понимается как «процесс материализации» [Butler, 1993, p. 9]. Такой процесс (который является динамическим, подвижным, внутренне запутанным, дифракционным и перформативным) не имеет приоритета перед материализацией, но и материализация не может сводиться к своим процессуальным категориям[356].

Что такое агентный реализм? В своей влиятельной книге «Встреча со вселенной на полпути: квантовая физика и запутанность материи и смысла» Карен Барад, сочетая свои профессиональные знания в теоретической физике с феминистской теорией, предлагает агентный реализм, в котором феномены получают новую интерпретацию – как «онтологическая неразделимость интра-активных агентов» [Barad, 2007, p. 206], причем агентность признается и за нечеловеческими существами. Подобный агентный реализм основан на реляционной онтологии, как она сама утверждает: «Эта реляционная онтология является основанием для моего постгуманистического перформативного описания материальных тел (одновременно человеческих и нечеловеческих» [Ibid., p. 139]. Как поясняет Барад, агентный реализм дистанцируется от репрезентационалистского подхода: «Эта концепция отказывается от репрезентационалистской фиксации на словах и вещах и проблематике их отношений, отстаивая реляционность специфических (ре)конфигураций мира, благодаря которым в дифференциальном режиме реализуются как границы, свойства и смыслы (то есть дискурсивные практики в моем постгуманистическом смысле), так и специфичные материальные феномены (то есть дифференцирующие паттерны материальности и одновременно значения)» [Barad, 2007, p. 139]. Здесь мы должны подчеркнуть, что Барад относит свой агентный реализм к постгуманизму как общему направлению, а не к антигуманизму или трансгуманизму[357], хотя в то же время по отношению к постгуманизму она занимает критическую позицию[358]: «Постгуманизм в моем понимании не калибруется по человеку; напротив, его задача в том, чтобы покончить с исключительностью человека» [Ibid., p. 136]. Барад отдает предпочтение «постгуманистическому перформативному подходу, позволяющему понимать техно-научные и иные прирокультурные практики, признавая и учитывая при этом динамизм материи» [Ibid., p. 135]. Мы прислушаемся к идеям Барад и исследуем материю с научной точки зрения, попытавшись разобраться со значением современной физики для постчеловеческих дискуссий. Но прежде мы должны отметить некоторые риски, с которыми сталкиваются мыслители нового материализма.